– Обратите внимание вон на ту глыбу, – перебил Яр и пальцем показал на камень рядом с входом в пещеру. А теперь смотрите на левую сторону входа. Что вы видите? – Точно! – воскликнул Кирилл Андреевич. – Это же отколотый кусок скалы! – Да, – подтвердил Яр. – Видимо, здесь произошло землетрясение. Внутри пещеры посыпались камни, некоторые упали на ваши капсулы, и вы проснулись… – Так нам еще повезло, что образовался выход, – покачал головой профессор. – Повезло, и очень сильно, – подтвердил Яр, – поскольку грот был законсервирован. Если бы кусок скалы не отвалился, вы бы погибли внутри пещеры без света и воды. – Я думаю, капсулы расположили в хранилище по какой-то системе, поскольку мы оказались почти из одной эпохи, – предположил профессор. – Матвей чуть подальше, а остальные все рядом. – Да, я тоже так думаю, – согласился Яр. – Моя капсула находилась в самом конце нашей аллеи. Нужно будет заняться расшифровкой надписей на пластинах из-под капсул. Кирилл, я хотел попросить вас поговорить с вашими людьми, чтобы они ничего не трогали в гроте и ничего не передвигали. Иначе потом мы запутаемся, а тут еще я отключен от глобальной сети. – Хорошо, я поговорю. Кстати, пойдемте, пройдемся к воде, – предложил Кирилл Андреевич. – Пошли, – согласился Яр. Они поднялись с земли и направились к водоему, решив заодно обследовать близлежащую территорию. – Кирилл Андреевич! Кирилл Андреевич! – окликнул его Дмитрий. – Вы к реке? Можно я с вами? – Идем, – махнул рукой профессор, и они отправились втроем. Подойдя к реке, они набрали воды в ладони и выпили. – Никогда бы не подумал, что мне в тридцать первом веке придется вот так утолять жажду, – улыбнулся Яр. – Да мы с Дмитрием и в двадцать первом уже так не пили, верно? – Верно! – подтвердил Котуков. Все трое расположились на берегу. По воде плавали птицы, иногда взлетая и садясь на противоположном берегу. – Насколько мне известно, – продолжил разговор Яр, – в двадцать первом веке люди уже понимали, что главное – это сохранить здоровье, увеличить продолжительность жизни? – Понимать-то понимали, но… в нашем веке еще слишком много несуразностей. – Было много несуразностей, – поправил Яр. – Ну да, – усмехнулся профессор, – конечно, было. Я все еще не могу привыкнуть к тому, что наша жизнь осталась в прошлом. Какая-то невероятная история. Пока она не умещается в моей голове. Да, кстати, Яр, позвольте узнать, а какова сейчас, в смысле в тридцать первом веке, средняя продолжительность жизни на земле? – В тридцатом веке нам удалось поставить рекорд – двести лет. Но ученые говорят, что это не предел. В ближайшие два–три века люди, вероятно, смогут жить и триста лет. – Ну вы даете, ребята! – улыбнулся Кирилл Андреевич. – А мне можно вопрос, Яр? – вмешался Дмитрий. – Конечно можно, – кивнул Яр. – А вам сколько лет? – спросил Дима. – Девяносто, – ответил Яр. – Конечно, без учета сна в гроте. – Ничего себе! – удивился Дмитрий. – У нас таких называют… называли долгожителями. – Раньше экология была ужасной, – пояснил Яр. – Да и до ужасной экологии люди столько не жили, – возразил Дима. – Согласен, но в глубокой древности не была развита медицина, – пояснил Яр. – Сейчас, то есть в то время, когда жил я, и с экологией разобрались, и медицину подняли до небывалых высот. – Я правильно понимаю, что в тридцать первом веке земляне в атмосферу не выбрасывают миллионы тонн вредных веществ? – спросил Кирилл Андреевич. – Нет, что вы! – замотал головой Яр. – Это большое, очень тяжкое преступление. – А как же энергия? Чем вы… – Все оттуда. – Яр показал на небо. – Человечество научилось использовать солнечную энергию по максимуму. Да и глупо не использовать то, что лежит на поверхности. – Нефть, газ и прочее уже не в ходу? – спросил Кирилл Андреевич. – Лет семьсот точно, – кивнул Яр. – Последний автомобиль на нефти… – На бензине, наверное, – поправил Дмитрий. – Да, точно, – улыбнулся Яр. – Так вот, последний автомобиль на бензине, вернее, двигатель к нему, был уничтожен в 2370 году. Это были уже музейные экспонаты, их запретили запускать. – А на чем же вы передвигаетесь? – удивился Дима. – Все через паснет. В любую точку земли вас доставят в течение часа. Есть, правда, и индивидуальные эфиролеты. Они работают от солнечной энергии, а передвигаются над землей с помощью радиоволн. – А аварии бывают? Они сталкиваются? – поинтересовался Дима. – Нет, что вы! – рассмеялся Яр. – Они не могут столкнуться. Даже пролетая на расстоянии нескольких миллиметров, они не прикоснутся друг к другу. Ими управляет искусственный интеллект. В двадцать восьмом – двадцать девятом веке еще случались накладки, но теперь это в прошлом. В принципе, сейчас на земле индивидуальный транспорт не нужен. Смысла в нем нет. Ты вызываешь капсулу на такое количество человек, на какое тебе необходимо, она стыкуется прямо к твоему жилищу. Дальше ты выбираешь пункт назначения, и через несколько минут ты на орбите. А еще через несколько минут космолифт спускает тебя к тому месту, куда ты запланировал прибыть. Какие проблемы? Зачем индивидуальный транспорт? Им пользуются государственные деятели, курьеры, дипломаты, жители Марса, Луны и так далее. – Жители Марса? – Дмитрий раскрыл рот. – Вот это да! На Марсе есть жизнь? – Да уж давно, мы еще в двадцать четвертом веке построили там поселения, как на Луне. – И на Луне? Вот это да! А вы были на Марсе? – спросил Дима. – Я там работаю, – улыбнулся Яр. – Месяц тружусь на Марсе, потом улетаю и месяц отдыхаю на Земле. – Здорово! А я могу туда попасть? – неожиданно спросил Дима. – Конечно. Туда можно слетать по туристической карте, – сказал Яр и, вздохнув, добавил: – Только сначала нужно отсюда выбраться. – Да выберемся, – рассмеялся Дмитрий. – Раз уж проснулись, теперь выберемся. – А сколько времени вам нужно сейчас, чтобы добраться до Марса? – спросил Кирилл Андреевич. – Есть два вида транспорта, – пояснил Яр, – коммерческий и рабочий… – Ну коммерческий, конечно, намного быстрее, – язвительно произнес профессор. – Нет, наоборот, – улыбнулся Яр. – Коммерческий – с туристами, летит неделю, а рабочий – трое земных суток. Я заметил ваш сарказм, коллега, но сейчас у нас на планете все подчинено в первую очередь целесообразности. Турист отдыхает, а марсиане (так мы называем тех, кто трудится на Марсе) работают на благо планеты, на благо нашего континента. – А что значит «на благо континента»? – спросил профессор. – Континент – это… – Это отдельное государство, их теперь на планете пять: наше, Северная Америка, Южная, Австралия и Африка. – Но вы говорите по-русски, это значит… – Это значит, что у нас теперь на континенте два государственных языка – русский и китайский. – А как же остальные? – удивился профессор. – Английский, немецкий, итальянский, французский и другие? – Все сохранены, но они являются региональными языками, – ответил Яр. – А бывший материк Евразия теперь называется Росазия. – Удивительно, – покачал головой Кирилл Андреевич. – Просто удивительно. В наше время темные силы пытались расчленить Россию на мелкие государства, посеять рознь между народами. Значит, сделать это никому не удалось? – Не удалось! Я не историк, конечно, но у меня здесь много информации… – сказал Яр и постучал себя по голове. – Да, кстати, – показал профессор на лоб Ярослава, – а что это за анализатор памяти, можете пояснить? А то вы, ссылаясь на законы тридцать первого века, нас даже в преступники записали… – Да, сейчас запрещено жить на планете без анализатора. Это не только дополнительный объем памяти, но и индивидуальный аналитический центр. – Что-то вроде дополнительных мозгов? – спросил профессор. – Можно и так сказать, – улыбнулся Яр и добавил: – Но самое главное – это еще и детектор узнаваемости. – Неужели человек не может без этого обойтись? – задумчиво произнес Кирилл Андреевич. – Да, – утвердительно ответил Яр. – Дело в том, что наш мозг не может претендовать на право истины, поскольку эволюция создала его несовершенным, то есть как бы в спешке, не учитывая реалий и интерпретаций космического бытия. Наш мозг не способен сразу понимать законы всего мироздания. Именно поэтому после войны с инопланетянами в двадцать пятом веке внедрение анализатора в мозг человека стало обязательным для всех землян. Это своего рода мощнейший компьютер, дополнительная память или, как вы выразились, дополнительные мозги, способность анализировать ситуацию, мгновенное распознавание чужепланетца. Почему я и удивился, встретив вас… – Вы приняли нас за инопланетян? – рассмеялся Дима. – Да, – подтвердил Яр, – поскольку сейчас на планете вы не встретите землянина без анализатора памяти. Его встраивают в мозг при рождении. Это еще и электронное удостоверение личности, вся родословная человека, его профессиональная принадлежность и так далее.