— Всё просто. Я делаю то, что хорошо умею. Я лучший в своем деле. И я могу… отстраняться. Есть у меня такая черта характера. Я стараюсь не думать о них как о людях. Вижу только образцы, тела. Ничего, кроме тел. Но, я не утверждаю, что мой взгляд на вещи правильный. Со своей стороны я могу пообещать изменение подхода к поиску образцов. Ты, став «цеховиком», сам сможешь повлиять на «Биом» и каким путём ему следовать. «Цех»… Что ж, невозможно убежать от своего прошлого. Смогу ли я выжить в этой партии? И кто мой истинный противник, кто эта туманная фигура на другой стороне метафорической шахматной доски в нашей игре? — Если невозможно остановить, то уж лучше возглавить, - пробормотал я. — Именно, - кивнул «мёртвый» монарх. – Передача формулы в правильные руки будет отличным подтверждением твоей лояльности для Совета. Глава 14 Люди чаще всего употребляют слово «ничего» для того, чтобы скрыть за ним очень важное «нечто». Я отвернулась к окну: мимо проносились улицы бесконечным полотном кирпичей, штукатурки и тумана. Лондон кутался в привычный для себя смог, пряча окрестности и прохожих за плотной завесой. Лишь газовые лампы на углах по-прежнему ярко светились, указывая путь. Всё так же, как и полгода назад. Как будто мы никуда не уезжали. Да, всё верно, город продолжал жить, дышать дикой смесью тумана и выхлопов двигателей, отравляя самого себя. Чем ближе мы подъезжали к академии, тем больше архитектура домов становилась вычурней, щетинясь кованными оградами и скрывая семейные тайны за небольшими садиками за ними. Мы почти на месте. Внезапно мне стало невтерпеж. Мерное покачивание уже не успокаивало, а наоборот раздражало, мягкие сиденья казались жесткими и неудобными. «Пожалуй, дорога порядком меня вымотала... да, всё дело в усталости, а не потому, что мне страшно». Наконец-то парокар замедлился, рокот машины стих до шипения, испускаемого двигателем. Я прижала ладонь к стеклу, выглядывая наружу. Память услужливо преподнесла мой последний вечер в АДиМОЛ и чем всё обернулось. «Не вспоминай прошлое, думай о Нейте, - подсказала кошка». Смежила веки, отчаянно пытаясь представить свою пару. Последние месяцы, пока мы не воссоединились, его образ был все время со мной, стоило лишь закрыть глаза, но сейчас я едва ли смогла его вызвать - только неясный силуэт и тень улыбки. В голове мелькали воспоминания бала, слова принца-консорта, балкон и… Киллиан. — Алекс, всё хорошо? – Элли с тревогой сжала мою ладонь. Открыв глаза, увидела, что стекло запотело от моего дыхания. — Да, всё в порядке. Вспомнилось просто… Глубоко вдохнув, отчего корсет впился в ребра, я выдавила улыбку: — Это из-за парокара и долгой дороги. Ещё и эти корсеты. Хорошо, что уже завтра можно будет носить удобную одежду без всяких условностей. Не выношу тесноты. Наконец-то парокар остановился. Мне отчаянно, почти панически хотелось выбраться. Стены словно давили. Дверь открылась, и я едва не выпрыгнула на улицу, так спешила покинуть пространство машины. — Кстати, когда ты собираешься в трущобы? — Тебе он так же не отправил весточку? – вопросом на вопрос ответила Элизабет. Утвердительно кивнула. — Ну, завтра должен появится Маркус, спросим у него. У Эдварда и правда могут быть дела… Подруга обернулась в сторону мужского общежития: — Он уже приехал, Маркус. Проследив за ее взглядом, без труда нашла комнату горностая – окна хоть и были закрыты плотными шторами, но отчетливо виднелся свет газовых ламп. Вот кому будет тяжело, так это ему. Механические изменения Маркуса полностью скрыть за синтетической кожей не удалось. Да и со зверем были проблемы. Марик был лишен полной трансформации. — Я, пожалуй, не против его навестить, - повернулась к подруге, - пойдешь со мной? — Нет, я пасс, - Элли, подхватив небольшую сумку, стремительно направилась к женскому корпусу. – Не задерживайся сильно, уже поздно. Завтра ранний подъем. Кивнув удаляющейся вампирше, я направилась к мужскому корпусу. Подойдя к двери, прислушалась: сквозь дверь донесся шум воды и поспешные шаги. «А вдруг мы вообще не вовремя?» Не дав себе времени передумать, я отрывисто постучала и стала ждать ответа. — Ну кто там ещё? – отозвался Маркус. –Входите! Глубоко вздохнув, толкнула дверь. Мы не виделись с самого происшествия, Маркуса то и дело таскали из одной лаборатории в другую, единственное, что нам было известно, что за исправление ошибок Киллиана взялись цеховики из «Биома». Видимо горностай недавно принимал ванну: хорошо, что хоть домашние штаны были уже на нём. Увидев меня, Марик отбросил полотенце, которым как раз вытирал плечи и дернулся за рубашкой, а затем его руки безвольно повисли. «Да, я видела тебя и не таким». Элизабет рассказывала, что он не любил показывать свою механическую часть. В высшем обществе, да и в АДиМОЛ, где учились отпрыски аристократов, наличие искусственной конечности в моем случае и половины тела в случае Маркуса означало, что ты «человечка», даже не маг и уж тем более, не двуликий. Но так было раньше. С нашим появлением все изменилось. И завтра, скорее всего, нас ждет повышенное внимание. — Ты рискуешь своей репутацией, почти что леди Уотерфорд, - поддразнил он. – Не стоит находиться в мужском общежитии так поздно одной. Кстати, поздравляю с помолвкой. Я молча наблюдала за ним. Гладкие бугры мускулов, слегка раскрасневшихся от горячей ванны. Золотистая, практически ничем не отличающая кожа, блестящая в свете ламп. За то время, что я его не видела, Маркус успел обрезать волосы до короткого ежика, а возможно это требовалось для операций. Металлическая пластина на черепе, словно стекала к уху, в котором продолжал светиться искусственным светом кроваво-красный «маячок-серьга». Ему восстановили поврежденный глаз и покрыли изуродованную часть лица синтетической кожей. От модифицированного уха вниз по шее продолжал стелиться металл. Странно, мне казалось, его можно скрыть. — Это мое желание, - усмехнулся горностай, словно прочитав мысли, - шею и часть руки я намеренно не зашивал в кожу. Могу узнать причину твоего визита? — Подумала, может, тебе не помешает дружеская поддержка, – начала я, медленно подходя ближе. Маркус настороженно посмотрел на меня. Что-то в его поведении казалось мне странным, он как будто специально выстраивал барьер между нами. Немудрено, конечно. Я сестра того парня, что отбил у него девушку, именно из-за меня с ним и приключилась трагедия и он едва выжил. — О-о, только не начинай себя накручивать, - хмыкнул горностай. – Во всем, что произошло нет твоей вины. — Тебе там что, считыватель мыслей вшили? – проворчала я. — Ты слишком громко думаешь, Алекс. Мы улыбнулись друг другу, но Маркус ту же отвел взгляд. — И все же. Какова цель твоего визита? Дело ведь не только во мне, да? Я медлила с ответом. Прошлась по комнате, задержалась у столика с маслами и кремом. За синтетиком и механизмами нужен был дополнительный уход. Взяла флакон с маслом, понюхала и поставила на место. Мое пахло розовым деревом, его отдавало чем-то цитрусовым. — Подумала, что нам надо поговорить… мне надо поговорить. — Ну, раз ты здесь и хочешь поговорить, не буду мешать. Заодно, поможешь. Он подошел к столику и потянулся к маслу. Взяв тряпочку и пипетку, прихватил бутылочку с собой: — Не могу как следует дотянуться к затылку. Ты ведь знаешь, что надо сделать? — Конечно. Маркус вернулся к стулу, сев ко мне спиной. Собравшись с духом, я подошла ближе, положила руку ему на плечо и заставила нагнуться вперед. Маркус подчинился, поставив локти на колени, опустил голову. Я решила начать с шеи, подняться к уху и закончить затылком. Несмотря на то, что мы оба были модифицированными, ощущалось все по-разному. Свою металлическую конечность я могла чистить только в полуобороте, трансформировав руку в лапу. Это было сверх сложно – подвергнуть изменению всего одну часть тела. Но даже тогда, мой металлический каркас казался мне теплым. Маркус был другим - я задела пальцами холодный металл. На стыке плоти и стали кожа была рваной. Пусть стежки и были наложены мастером, но это был не синтетический материал, отличающийся эластичностью - покров был живым и очень чувствительным, судя по тому, как Марик поёжился. — Хочу поговорить о том, что с нами произошло, - тихо начала я. Маркус заметно напрягся: — Не о чем говорить, Алекс. В моем случае любопытство сгубило кошку, не твоя в том вина. А своему новому телу я только рад. Скоро все измениться, таких как мы – будет больше. Это будущее. — Шутишь?! — Нет. Я как никто знаю, что такое терять надежду, желать умереть и ненавидеть собственное тело. Но я нашел себя снова. - Он развернулся, мягко выхватив бутылочку из моих рук. – Ты скоро поймешь, какой силой наделена. Они все поймут, - угрожающе добавил горностай. Просто оставайся собой и за меня не волнуйся, мне всё равно, как они будут смотреть и что говорить. — А Элли? — Ничего такого, что стоило бы обсуждать. Она сделала свой выбор, и я его уважаю. Между нами не было клятв, мы не приносили обеты. Договор донорства разорван. — Другими словами, наша дружная компашка распалась? — С чего бы это? — Беря во внимание ваши отношения, - замялась я.