Неужели мы утопили Нейта? Бакенэко*- кошка-оборотень Из подвала мы выползли нестройной гурьбой, разорванные одежды хоть и сменили на льняные рубахи, но всё равно выглядели изрядно потрепанными: ссадинами и синяками, помятые, с изможденными лицами, лохматые и перепачканные. Нейтон все так же был без сознания и его тащил на своем, обманчиво хрупком, плече Вейдун, успевая так же поддерживать старшего Уотерфорда, когда тот спотыкался. Ритуал забрал практически все силы у каждого из нас, что уж говорить о старшем поколении. Разойдясь по комнатам, мы угодили в заботливые руки прислуги. Мне достались две тихие горничные, которые помогли принять ванную и переодеться: они были беззвучные и послушные. «Очень надеюсь на то, что вся прислуга в доме Уотерфордов молчалива настолько, насколько кажется, потому как наша честная компания выглядела очень странно, даже провокационно, если не знать, в чем дело». Домашнее платье лимонного цвета было несколько старомодным, но неизменно модернизированным, как и весь мой гардероб, - под юбкой скрывались мягкие штаны, а широкий разрез не сковывал движений. Удобство сейчас было в приоритете. Приведя себя в порядок, спустилась в кабинет, где мы условились встретиться. Большая часть представителей рода уже была на месте. Кое-кто тихо переговаривался между собой, кто-то был глубоко погружен в себя, явно размышляя о произошедшем или обдумывая то, что будет дальше. Я подошла к окну и отодвинула портьеру. Было раннее утро, от травы поднимался туман, а в верхушках деревьев, шелестя листьями запутался ветер. В предрассветном мареве с удивлением разглядела, что лабиринт в парке Уотерфордов не что иное, как один из магических символов. «Надо же, в весеннюю неделю даже внимание не обратила». Мимолетно заметила, как Айшвария разлила чай, пар от которого поднялся над фарфоровыми чашками. Часы пробили семь раз, а старший Уотерфорд так и не появился. «Можно ли считать это хорошим знаком и думать, что он сейчас с Нейтом? Или… все, наоборот, и ничего хорошего его задержка не сулит? Мысли, как стая перепуганных птиц, метались из крайности в крайность» Оглянувшись, нахмурилась, рассматривая Эдварда. Он откинулся на спинку дивана прикрыв глаза, под которыми залегли тени. Подвернутые рукава белой рубашки, открывали на всеобщее обозрение модифицированные руки. Шрамы от операций в свете газовых ламп выпирали белыми гусеницами. «Неважно выглядит… В последнее время слишком часто пропадает. С ним что-то происходит, и он не делится». Перевела взгляд на Николаса. Вместе с семейством Вудвортов он что-то рассматривал на столе, тихо переговариваясь друг с другом. Подошла, заглянув в открытый разворот книги. На рисунке была изображена Богиня с тремя лицами – старуха, девушка и маленькая девочка. Занимающаяся заря, светлый день и поздняя ночь. Три фазы луны, три стадии пути. — Ее лоно – словно сосуд, ее грудь – словно чаши, - отец Этельстана зачитал отрывок текста вслух. - Над ее головой полная луна, вокруг которой неторопливо ползет Великий Змей кусающий свой хвост – символ бесконечности. «Праматерь» Невольно вздрогнула от голоса кошки. Тем временем, Этельстан зачитал стихи из другой книги: И встанет на четыре лапы, Тот, что человеком был В тот миг, когда погаснут лампы, Звериный образ он открыл А полнолунье им подарит Стальные когти и клыки, Да будет всем казаться странным, Что город им милее был… Лесов, с непроходимой чащей И зова крови, предков зов Ведет тропой луны и правды Откроет двери тайн и снов… — Ей на замену пришли Близнецы, - я переключила внимание на то, что тихо бормотал Вейдун, кивая на еще одну страницу. Когда они с Нигелем вошли я не заметила. Примарх встал у меня за спиной, задумчиво рассматривая нарисованную фигуру. Нигель обошел стол, занимая пустующее кресло. – Близнецы должны были забрать ее могущество, - продолжил азиат, - но самая большая сила им так и не досталась – сила созидать, сила давать жизнь, которая дарует право ее же и отбирать, лежащая в основе всякой магии. Отец Нейта перебирал рисунки разной степени давности, что были разложены на столе – все та же женская фигура – иногда выше ростом, иногда ниже; толще или худее, иногда ее руки изображались крыльями, иногда из ее головы росли рога, но неизменно сверху изображалась полная луна и Великий Змей. — Когда ты не живешь, а выживаешь – наконец нарушил молчание он, - в вечной борьбе с природой, властью обладают те, или та, кто может воспроизводить потомство. В твоем роду могут быть самые ловкие, самые сильные, самые храбрые воины, но что с того? Они состарятся и умрут, стервятники разметут их кости, ветер развеет прах. Но Богиня может даровать вечную жизнь – в потомстве. Сила рода – в его продолжении. Он немного помолчал. — Оборотни наделены магией с рождения, можно сказать, они и есть чистая магия. Это не усиленные способности благодаря артефактам, это не полученное могущество вампиризма. Мы и есть сама магия – чистая и без примесей. И если с кем-то из рода случается беда, кровь, как чистый магический поток поможет очистить от всех воздействий. Но род должен быть сильным. Единым. Мне, наконец-то стали понятны его слова, выгравированные на шкатулке, слова отца, сказанные уже после смерти. Мне открылась вся суть ритуала. Я поняла, а возможно, только сейчас поверила в силу! В её силу - гигантскую, немыслимую, спящую под землей, под этим самым замком, полную магии. Кости праматери – горы, ее волосы – реки, глаза – озера. Она здесь и не здесь. «Она – это мы, а мы – её часть, её дети, её род – её оборотни» В ушах зазвенело, а горле собрался ком. Может ли быть так, что эта древняя сила вернула мне Нейта? Может ли быть, что я часть ее? Та, что жила большую часть своей жизни человеком? Та, что все еще полна сомнений? Я потянулась за чашкой с чаем, но нечаянно опрокинула ее, выплескивая содержимое на ковёр. — Всё хорошо? – всполошился младший Вудворт. — Мне что-то нехорошо, - прошептала сухими губами. Этельстан оказался рядом, мягко придерживая за локоть, подвел к Эду, передав из рук в руки. Присела возле брата, положив голову ему на плечо. — Просто надо выспаться и отдохнуть как следует, - ответила на немой вопрос брата. Я продолжала думать о случившемся. Стала понятна фраза, зачем они разделили ключ между всеми семьями, входящими в род. Желание старшего поколения, что мы – будущее, были дружны. Чтобы великое достижение и тайна оставались во власти рода. — Что дальше? – устало спросил Эд. – Каков наш план теперь? — Нам не выиграть в войне с цеховиками. Даже объединением трех, - Уотерфорд старший на мгновение запнулся, - четырех голосов. — Но у нас есть будущее, - загадочно изрек Вейдун. Его проницательный взгляд и сплошные намеки начинали нервировать. — Простите за несдержанность, -невежливо перебила я, совершено потеряв нить разговора, - но мне бы хотелось услышать информацию о состоянии Нейтона! Усталость, злость, страх, неуверенность… комок эмоций, сметающих одна другую, накрывающих волнами, не давая в полной мере осознать и принять происходящее давило невыносимой глыбой. Хотелось оказаться подальше отсюда, где-нибудь в безопасном месте. Рядом с ним – со своей парой. Перевела вопросительный взгляд на его отца. «Все ведь было не зря? Да?» — Думаю, вам можно покинуть наше собрание, Александрина, - он улыбнулся краешком губ, - ваш брат передаст все самое важное. Последнюю реплику я услышала в щель закрываемой за собой двери. «Зачем мы вообще туда спускались, - нетерпеливо фыркала кошка, - нам сразу надо было пойти к паре» Мне было страшно, вот зачем. Страшно узнать первой, что план провалился. А так есть она – надежда, подогреваемая мимолетной улыбкой старшего Уотерфорда. Глава 21 Любовь — это не удовольствие. Это гораздо больше, чем удовольствие. Я постучала! Было до жути боязно, открыть дверь, посмотреть на него и понять, что все усилия были напрасны. «А если… если мы сделали еще хуже? И все эти слова о силе оборотней, праматери - просто байки, в которые верят просто потому, что больше ни во что нельзя поверить?»