– И вы не против второго стола в мужской закройной? – оживилась Надежда. – Какие же возражения? Ставьте! – Наденька! – В кабинет вбежала Ираида Самсоновна и, едва кивнув Тищенко, сообщила: – Мы с Вилмой пришли к компромиссному решению… – Поставить в мужской закройной еще один стол и оставить Карклине постоянных клиентов? – поинтересовалась Надежда. – Откуда ты знаешь? – опешила мать. – Мы с Анастасом Зеноновичем остановились на том же. Ираида Самсоновна вскинула руки и хлопнула себя по бокам. – О чем ни спроси, у нее все уже решено! Глава 4 За все в жизни нужно платить Был уже полдень, и солнце приближалось к зениту, когда автомобиль Надежды Раух остановился возле крыльца ателье. Не выходя из машины, она опустила солнцезащитный козырек и оглядела себя в зеркале. Решив, что выглядит плохо, достала из сумки помаду и пудреницу. Из ателье вышел охранник и, спустившись по ступеням с крыльца, подошел к машине. Надежда открыла дверь: – В чем дело? – Здравствуйте, Надежда Алексеевна, – сказал охранник. – У вас все в порядке? – А почему вы об этом спрашиваете? – Подъехали, а не выходите. Вот я и решил: может быть, что-то случилось. – У меня все хорошо, – проговорила Надежда. Она припудрилась и накрасила губы, предварительно обведя их карандашом. Посчитав, что лицо слишком бледное, достала румяна и, подкрасившись, вышла, наконец, из машины. Проходя мимо, спросила у охранника: – В складе фурнитуры кто-нибудь есть? Он уточнил: – Имеете в виду полицейских? – Кто-нибудь из следственной группы. – Нет никого. Как разошлись утром, так и не возвращались. – Они были здесь до утра? – поинтересовалась Надежда. – Можно сказать и так. – Не понимаю… – Шастали всю ночь туда и обратно, замучился открывать. – Охранник недовольно скривился. – Грязи натаскали. Ираида Самсоновна была недовольна. – Где она, кстати? – Кажется, в закройной. Про вас спрашивала. Велела позвонить, когда вы приедете. – Ну, так звоните, – проговорила Надежда. – Уже позвонил. – Он открыл входную дверь, чтобы впустить Надежду, но из ателье вышла Ираида Самсоновна и подставила дочери щеку для поцелуя. И как только дочь приложилась, критически ее оглядела: – Неважно выглядишь, Наденька… – Давай зайдем внутрь, – сухо предложила Надежда. Они вошли в ателье и направились к стойке администратора. – Все по графику, – отрапортовала Виктория. – С утра провели две примерки в дамской гостиной и три примерки – в мужской. – Ого! – удивилась Надежда. – Все удачные? – Да как вам сказать… – Так и скажите. – Утром к Тищенко приходил Сергей Аполлинарьевич. – Козырев?.. – Надежда перевела взгляд на мать, и та поспешила объясниться: – А я как раз собиралась тебе о нем рассказать! – Почему ты не выставила его за дверь? – Потому что он – постоянный заказчик Тищенко. – А мне на это плевать! Он хотел украсть у меня коллекцию! – Как только Козырев явился в ателье, я тут же предупредила Ираиду Самсоновну, – вмешалась Виктория. – Вас я не обвиняю ни в чем, – сказала Надежда, словно отрезала. – В последнее время наше общение складывается из взаимных упреков и обвинений, – заметила Ираида Самсоновна. – Не уводи разговор в сторону! Зачем сюда приходил этот человек? – Он заказал костюм. – Ираида Самсоновна слегка раскраснелась и развела руками. – Козырев – наш клиент, и мы не воюем с теми, кто приносит нам деньги. – Пожалуйста, не витийствуй. – В конце концов, существует профессиональная этика… – А я не хочу, чтобы Козырев сюда приходил, и точка! – Теперь уже не получится… – Ираида Самсоновна смиренно опустила глаза. – Почему? – Потому что ему назначена примерка. – Черт знает что… – Надежда решительно двинулась к ажурной металлической лестнице, ведущей наверх, но Ираида Самсоновна остановила ее: – Подожди! – Что еще? – Она обернулась. – Тебя ждет Фридманович. – Где? – В вашем кабинете, – проговорила Виктория. – Я сама его туда проводила. – Кто разрешил? Виктория опустила глаза, и Надежда посмотрела на мать: – Ты? – Прекрати на меня давить, – сказала Ираида Самсоновна. – Марк – не чужой для нас человек.