Глава 21 Татьяну побудил подняться лишь послышавшийся шорох за дверью. Она приподнялась на постели, где рядом ещё спал супруг, взглянула на него с презрением и обратила внимание, как под дверь кто-то просунул конверт... -Господи, - пошевелила она губами и осторожно, чтобы не разбудить мужа, поднялась. Крадучись добралась до письма, как до мечты, что вот-вот исчезнет. Схватив его, Татьяна увидела печать Императрицы и прижала к груди. Скорее распечатала... Скорее забегали глаза по строчкам, а слёзы вновь навернулись, но то были слёзы радости, что будет всё же спасена, не смотря на всё то, что случилось этой ночью... -Ты что там встала? - вернул её в реальность голос приподнявшегося на постели мужа. Он смотрел на неё, стоящую у окна, а на лице появилась ухмылка: -Что за письмо вдруг? -Государыня-матушка ждёт к себе, - молвила еле слышно Татьяна. - Просит остаться рядом на несколько дней... Там будет музыкальный вечер. -Вот как? - засмеялся Владимир и встал, тут же захватив её в свои объятия. - Иди сюда... Я так скучал, что просто так утро у тебя не начнётся... Он снова принялся целовать, начиная с шейки и захватив в плен губы. Татьяна попыталась воспротивиться, но в голове пронеслась мысль, что в противном случае может случится хуже и во дворец будет не попасть, а значит — будет не выбраться из дома... -Напишем, что больна, - бросил супруг её вновь на постель. Письмо так и выпало из рук Татьяны. Она вновь оказалась под давлением супруга. Вновь он задирал её подол, раздвигая ноги, которые так усердно старалась сдержать. Лишь раздавшийся стук в дверь и голос отца отвлёк их обоих: -Татьяна? Ты всё ещё спишь? -Пошёл прочь! - проорал Владимир в ответ, и Татьяна сумела освободиться, оттолкнув его в сторону: -Помогите! - крикнула она, а отец стал сильнее бить в дверь: -Открой, подлец! Владимир спокойно встал, поправив одежду, и с гордым видом смотрел на вошедшего в комнату тестя, которому Татьяна уже успела отворить... -Что происходит? - вопросил тот, приняв зарыдавшую дочь в объятия. -Полагаю, все в этом доме позабыли об уставе благочиния, а ведь он приписывает жене пребывать в любви, почтении и послушании своему мужу, не так ли? Мужьям подобает поучать жён своих любовью, - с удивлением говорил Владимир. - Стоит, думаю, попросить государыню-матушку напомнить вам о том уставе. Сама же она за него. -Она против насилия, - последовал ответ тестя, и Владимир засмеялся: -Ради Бога! Дорогой мой Александр Иванович! Вы же сами были женаты! Довольно разговоров, - махнув рукой, стал вновь серьёзным Владимир и дёрнул Татьяну за руку к себе. - Одеваться пора! Прошу оставить нас! - с презрением одарил он тестя взглядом, и тот послушно закрыл за собою дверь. Быстро одевшись и ничего не сказав, Владимир оставил Татьяну одну. Она всё время молилась в себе, чтобы не взглянул, не продолжил принуждать вновь быть с ним, а как закрылась за ним дверь — выдохнула... -Нет же, нет, - зажмурив глаза, Татьяна еле сдержалась, чтобы вновь не разрыдаться... В скором времени уже и она, роскошно одетая, в шляпке с цветами и с волосами, спрятанными под белокурые кудри парика, сидела за столиком и писала письмо. Несмело приоткрылась в комнату дверь. Несмело заглянул отец, взволнованно наблюдая за нею. -Что произошло, милая моя? - осторожно подошёл он и сел в кресло у кровати. -Женой его стала, - засмеялась нервно Татьяна, обмакнула перо в чернильницу и вновь продолжила писать. - Где он? -Раздаёт распоряжения охране... Он новых людей нанял, а те куда делись, не известно, - с опасением оглядываясь на дверь, еле слышно рассказывал отец. - Что же делать теперь? -Бежать, - оглянулась Татьяна и протянула готовое письмо. - Спрячь же у себя. Отец немедленно спрятал его за пазуху и кивнул. -Доставь во дворец. Я рассказала государыне всё, что произошло, и прошу помочь, - договорила Татьяна, точно так же обратив внимание на дверь, но там казалось всё тихо. Отец поспешил уйти, поспешил покинуть дом. Охрана выпустила его выезжающую карету, и Владимиру тут же было доложено, что тот уехал. Молча кивнул тот и отправился наверх, в комнату супруги. Татьяна стояла на балконе и смотрела, как удалось отцу спокойно покинуть усадьбу. Вставший подле супруг заставил вздрогнуть. Она совершенно не услышала, как он пришёл... -Думаешь, сможешь и ты вот так легко уехать? - вопросил он. -Тебе придётся отвечать перед государыней, - усмехнулась Татьяна, не скрывая ненависти. -Вижу, привыкла жить одна, будто сама решаешь всё. Не забудь, что придётся суду решать. Ты моя жена, и устав не просто так написан. Так что, боюсь ты проиграешь во всём да придётся стать послушной. Папашу может скоро в землю закапаешь... сама. Виновата же ты,... ты,- слова супруга резали душу, отнимали надежду, что случится всё так, как хотелось бы, но Татьяна стойко выслушивала. Опустив взгляд, она молчала... Схватив за руку и вновь бросив на постель, Владимиру удалось вновь, вопреки противостоянию и крикам, овладеть ею... Глава 22 До самого вечера пролежала Татьяна на постели, схватившись за живот и уставившись вдаль. Страх, что появится ребёнок не от того человека, от которого хотела, побеждал всё. Она вспоминала с отвращением вчерашнюю и сегодняшнюю схватку с мужем, как он с силой овладевал ею, как побеждал, как победил... Она хотела плакать, кричать и рыдать, но сил будто больше не было бороться... Резко послышавшиеся выстрелы заставили Татьяну вздрогнуть. По телу прокатилась боль. Взглянув на окно, Татьяна осознала, что лежит в темноте. Вечер давно уж наступил. Жизнь продолжалась, но несла всё больше тревог... Вновь раздался выстрел, и Татьяна с волнением подкралась к окну. Не успела заглянуть туда, как в комнату ворвалось двое мужчин в плащах и шляпах. Они не остановились ни на мгновение. Какая есть, растрёпанная, слабая, Татьяна оказалась схваченной. Её уводили из дома так быстро, будто тот вот-вот и рухнет. Лишь заметить успела лежащих на дворе бездыханных охранников с оружием в руках. В миг оказалась в карете совершенно одна, и та помчалась куда-то прочь. Смотрела Татьяна в окно, вопросов было множество, но чувство, что спасена, подтвердилось, когда экипаж приближался ко дворцу, свет в окнах которого казался столь ярким, таким тёплым, будто звал к себе и просил стать его гостьей. Татьяну сразу провели среди полутьмы спящих коридоров к покоям Императрицы. Из-за щелей дверей лился ласковый свет. Татьяне казалось, будто никогда не было столь спокойно здесь. Она смотрела на свет, падающий от свечей на столе перед государыней, за которым та сидела в своём привычном халате и чепчике... Как-будто пребывала ещё в каком-то полусне, Татьяна неотрывно наблюдала за радостным пламенем свечи. Даже строгий голос государыни не пробуждал пока... -Вы всё сделали? - вопросила Императрица офицеров, что привели Татьяну. -Да, Ваше Величество, - ответили те, и один из них положил подошедшему с пустым подносом слуге конверт. - Здесь письмо, которое он не успел дописать. Бежал, но за ним следом отправились. Слуга тут же отнёс послание государыне, и та с удивлением прочитала, после чего молвила: -Ишь каков... Угрожает. За супругу борется... Ничего, и с таким справимся. Надеюсь, быстро изловят... Благодарю вас всех... Императрица помахала рукой всем уйти, оставить её с Татьяной наедине. Подойдя к той, государыня вздохнула с виноватым видом и еле слышно молвила: -Как же виновата я пред тобой... Сколько же могло не случиться, если б вовремя уберегла бы от подобного мужа. Слушая Императрицу, Татьяна смотрела на пламя свечи, а по щеке потекла слеза, потом другая, третья... Сил не находила государыня стерпеть ту боль, что приняла и на себя. -Сколько раз говорила, сделав ближнему пользу, сам себе сделаешь пользу, а я... Как я думала, что всё обойдётся?... Я была не права... Простишь ли ты меня когда-нибудь? -Матушка, - пала к ногам Императрицы Татьяна и разрыдалась. - Сама ведь я пошла с ним под венец! Сама! -Детка, - расчувствовавшись, та опустилась перед нею и приняла в объятия. - Поплачь... А я теперь сделаю всё, чтобы счастье наградило тебя своим вниманием навсегда... Прости... -Вы не виноваты. Всё я. Всё моя гордость, глупость, - рыдала Татьяна, но пыталась успокоиться, достав платочек и вытирая упрямые слёзы. - Какая же я дура... Вы всегда пытались образумить меня, но не слушала я. Не слушала ни Вас, ни подруг, ни своего сердца... Я потеряла всё, что счастье мне предлагало. А что теперь? С чем я? С животом от презираемого мужа! -С животом?! - поразилась государыня. - Ты не спеши, милая, может и нет ничего в животе. В любом случае, ты останешься здесь, под моим крылом или же в надёжных руках, иначе не отпущу. Всё сделаю для того, чтобы приятное вошло в жизнь твою. -Как бы угодить Вам, в благодарность, Екатерина Алексеевна? - так и плакала Татьяна, вытирая слёзы, и рука Императрицы коснулась её руки: -Гораздо легче делать приятное для всех, нежели, чтоб тебе угождали, милая... Я думаю так. Сделай добро, дабы делать добро, а не ради того, чтоб приобресть похвалу или благодарность. Добрые дела сами собою воздаяния приносят... А с мужем твоим разберёмся. Глупец. В панике потерять тебя, или же то, чем живёт, то бишь твоё состояние, дел натворить ещё всяких может. Увы, рассудок и здравый смысл не то, что оспа: привить нельзя... Попробуем изловить да решить сей вопрос мирно. -Как же снести всё это на сердце? - вновь зарыдала Татьяна, но государыня ласковым голосом и поглаживанием по руке заставляла душу успокаиваться и верить, что с произошедшим всё плохое отступить обязано: -Это опыт твёрдой души, милая моя... Завтра начнётся иная жизнь. Поверь мне... И Татьяна заставляла себя верить, медленно успокаиваясь и соглашаясь на всё, что дальше говорила государыня, поддерживающая мудрыми советами и теплом взгляда...