С умилением стоял он на пороге и смотрел, как милая, накрывая на стол белоснежную скатерть, мечтательно пела. Только когда закончила, она глубоко и будто с печалью вздохнула. Обняв её вдруг за плечи и повернув к себе, Григорий заставил вздрогнуть: -Ах,... Гришенька, - расслабленно молвила Зина, оказавшись в ласковых объятиях возлюбленного. Пока целовал её лицо, шейку и ушки, он гладил по спине,... бёдрам,... согревая и пробуждая вновь желание стать единым целым... -Гришенька, - вздыхала Зина, будто наслаждаясь подаренным раем. Милый неустанно целовал и гладил... Руки скользили по ней от бёдер к груди и обратно, возбуждая обоих, но Григорий сдерживал себя, заставляя любимую стонать от ласк. Зина и не заметила, как приподнял он её и посадил на стол. Белая скатерть тут же сместилась, а когда Григорий оголил ножки возлюбленной от юбки, положил милую, продолжая между поцелуями обнажать себя и её. Сердца обоих учащённо забились, руки прижимали друг к другу всё сильнее... Оба выпустили глубокий вздох, слившись воедино... Ритмично двигаясь, они уносились вместе в досягаемую только для них двоих высоту блаженства. Они купались в ласковых взглядах и поцелуях. Они забыли всё, что тревожило, и только когда добрались до пика экстаза стали медленно возвращаться в реальность... -Гришенька, - снова молвила расслабившаяся в руках любимого Зина. Он вновь обнял её, перенёс в спальню и положил на постель. Он так ничего пока и не говорил. Просто лежал рядом,... любовался ею... -Как всё было? - легла та головой к нему на грудь. -Её отец поможет, уверен. Завтра встречаюсь с ним в трактире, - прошептал Григорий и, выдержав паузу, рассказал всё, что произошло... -Как же хорошо! Но умоляю, сделайте всё так, чтобы Танечка поехала с нами, - улыбнулась Зина, а губы их вновь нашли друг друга, ласково целуя... Как и говорил, следующим днём Григорий собрался уже ранним утром в Кронштадт, а там - в трактир, в котором договорился встретиться с отцом Татьяны. Тот должен был прийти спустя час, но Григорий был рад оказаться здесь раньше времени, чтобы произвести как можно лучшее впечатление, что и получилось. Прибывший ко времени отец Татьяны был приятно удивлён: -Вы уж и вина заказали?! - заметил он стоящие на столе кружки с напитком. -Разумеется, граф, - улыбнулся Григорий, и тот сел рядом: -Расскажите же теперь о Ваших планах. Почему именно Кронштадт? -Нам, возможно, понадобится и чтобы государыня поддержала, ведь в наших планах увезти Татьяну с собой, примирить с Антоном Павловичем, - тихо рассказал Григорий и Алексей Иванович улыбнулся: -Она не поедет. Она противиться просто уж увидеть его вновь, а вы говорите забрать её с собой. -Можно сделать то и по принуждению, - встретил он улыбку Григория в ответ. - Да на корабле... -Это как? Григорий стал нашёптывать о своих с друзьями планах, и удивлённый отец Татьяны с волнением слушал, после чего потёр руки и улыбнулся вновь: -Мне нравится сей подход.... Нравится, право... Да вряд ли первый план получится. Даже если он и сам пригласит её. Вы знаете, думаю, придётся вам поступать по плану второму, но смотрите сами. Авантюра интересная. Надеюсь, получится и будет безопасно. -Опасности, если встретятся на пути, то не по нашей воле. Справиться с ними сможем. Мы ведь все вместе будем, - звучал Григорий уверенно, и Алексея Ивановича сие обстоятельство успокаивало: -Вы люди военные, всё знаете. Вы бы вот ещё извещали бы меня о происходящем. -Я лично буду отправлять Вам письма во дворец. Вы ведь останетесь там? - вопросил Григорий. -Разумеется, - нехотя вздохнул тот. - Выхода пока иного нет. Государыня просила. Давайте же выпьем за успех дела, мой друг! Он взял в руку кружку вина... За ними всё время непрестанно наблюдал хозяин трактира. Будто знакомо было лицо Григория, или знал его. Что-то припоминая, он насторожился и не спускал с него глаз. Только когда покидал трактир, Григорий заметил его взгляд на себе. На мгновение задержавшись, он поспешил уйти следом за собеседником, и хозяин трактира понял: они узнали друг друга... * - народная песня, В. Трутовский «Собрание русских народных песен с нотами.» Глава 27 «Любезная моя Настенька! Нет слов, чтобы выразить, насколько радости полна была я, когда получила твоё письмо. Ты просишь меня столь полной добра души броситься вновь в авантюру поиска любви, но должна, к великому сожалению, отказаться. Позволь выразить сомнения по поводу доброго исхода дел. Всё не столь прекрасно, как может казаться. Тот человек, о котором ты написала, не стоит того, чтобы я в данном положении бросилась в его объятия. Думается мне, что и он не горит сим желанием, как не горел и все эти годы. Не боролся он за меня никогда. Лишь я воевала, но с кем? С пустотой... Кричала, звала, а всё было бестолку. Теперь моя очередь отказаться от прошлого желания. Да, прошлого. Поверь, я справляюсь с трудом со всем, что уготовила судьба, но я сильна, иначе бы Господь наш Бог Всемилостивейший не позволил бы сему приключиться. Нет сил и воли отдать себя до смерти в услужение милости Антона Павловича... Да, именно так теперь и буду называть его. Нет больше того Антония, да и не было его... Прошу у Отца нашего Всевышнего множества благ для тела и души, освободиться от уз мук, которые так прочно сковали моё существо. Помолись со мною, дорогая моя подруга! Пусть да ниспошлёт Всемогущий Всевышний нам всем благ, многие лета да спасение...» - Пусть сердце его отпустит... Пусть, - дописав письмо, вздохнула Татьяна. Оставила она письмо на столе и отошла к окну, за которым уже давно стояла ночь. Глубокая ночь казалась темнее обычного. Таким видела теперь своё будущее Татьяна. Не находила в себе уже ни слёз, ни желания жить... Резко отвернувшись, она позвала служанку, и та помогла приготовиться ко сну. Когда же вновь осталась одна, Татьяна упрямо закрыла глаза и умоляла себя не открывать их: -Я усну... Усну... Завтра же отправлю письмо и всё... Начнётся иная жизнь... Хоть и она жизнью не будет... Не хочу... Только не верила она в то, что сбудется, о чём молилась. Уснула не помнила как, но спала настолько крепко, что не услышала, как в комнату стучались, как кто-то вошёл и поправил на ней с заботой одеяло, будто вот-вот замёрзнет. Почувствовав тепло, Татьяна сладко потянулась, но будто опомнилась. Вздрогнув, вернулась в свою печальную реальность. Приподнявшись на постели, она поняла, что так и находится во дворце, а сидевший за столом отец тихо пришёл проведать её этим поздним утром. Он читал письмо, которое она оставила накануне и кивал. -Папенька? - с удивлением вопросила Татьяна, и тот, будто знал, что она проснулась. Он вздохнул глубоко и ответил, так и не оглянувшись: -Эдак и с ума сойти недолго... Так не пойдёт. -О чём это Вы, папенька? - дрожал голос его дочери, но он забрал письмо и оставил её в спальне одну. Судорожно схватив колокольчик, Татьяна звонила в него, пока служанка не пришла. Та, взволнованная спешкой, помогла Татьяне скорее одеться... -Не знаешь, где мой отец? - вопросила Татьяна, и служанка сообщила, но не успела заплести волосы, как та соскочила от зеркала и умчалась прочь. Сразу, не заботясь будто уже ни о чём, Татьяна вбежала в кабинет, где отец должен был находиться. Он сидел за столом и что-то переписывал... -Папенька? - сделала Татьяна вдруг несмелый шаг от порога. Откуда в ней появилась нерешительность, понять не могла, но улыбающийся отец оглянулся и помахал пером: -Ишь, какие выдумала письма писать! Жизнь несладка стала? Чем недовольна? Всё уж вроде бы теперь налаживается. -Папенька, разрешите откровение моё подруге передать, - тут взгляд Татьяны пал на письмо, что отец переписывал. - Это моё... Вы чем занимаетесь?! -Танечка?! - с удивлением окликнула её появившаяся в дверях Настя. - Как я рада тебе, милая! - она улыбалась, была рада видеть подругу, но душа Татьяны как-то странно затрепетала: -Я тебе ответила на письмо, - хотела она рассказать, но Настя махнула рукой: -Знаю, читала, милая! Идём! Прогуляемся в саду? -В саду? - взглянула она вновь на отца, но тот, сделав важный вид, встряхнул своим письмом: -Ступайте, дочки! Я закончу дело, потом обсудим его, обещаю. -Дело? - насторожилась Татьяна, но Настя уже уводила её за руку за собой: -Идём, милая. Пусть папенька твой пока побудет один. Татьяна молчала, размышляя обо всём, но как-то мысли путались. Она не понимала, что происходит. Когда же уже вышла в сад, решила всё же высказаться: -Для чего?! -Обожди, мы готовим тебе сюрприз, - казалась подруга такой счастливой, словно мир перевернулся и беды канули в прошлое. Татьяна увидела с ещё большим удивлением, как Настя достала из кармана юбки платок и стала завязывать её глаза. -Что вы задумали и кто участвует во всём этом? - стала спрашивать Татьяна, но позволила увести себя сесть в карету.