Лишь днём проснулся Антон, вспомнив, где он и что было накануне. Увидев, что раздет, скорее оделся в чистую одежду, которую, как понял, Иван приготовил ему на стуле возле. Заподозрив странную тишину в доме, Антон вышел в комнату, но ни детей, ни Ивана с Настей не было видно. Только за окном мельком что-то показалось. Подойдя ближе, Антон увидел, как тепло одетый Данило с рукавицами на руках строит снежную бабу, а обнимающиеся друг с другом Иван и Настя о чём-то мило шептались, кружились. Обняв ствол дерева рядом, одаривали друг друга жаркими поцелуями и смеялись. Антон наблюдал за ними, улыбался, радуясь за счастье, которое одарило хотя бы его друзей. Даже белый снег казался неслучайным гостем в сей картине нежности, олицетворяя чистоту любви, которой не подвластны ни года, ни испытания. Накинув тулуп, что висел на крюке в сенях, Антон вышел на двор, и Иван тут же, обняв супругу, улыбнулся: -Доброе утро, хотя уже давненько день! -Куда детей дели? - удивился довольный Антон. - Так тихо! -Решили помочь тебе сил набраться. Дети у соседки с матушкой моей, - засмеялась Настя. - Они подруги, любят нянчиться с деревенскими малышами. -Эх, Данило! А нам пора будет в Москву ехать, к папеньке твоему! - позвал Антон того, и мальчик улыбнулся, указав на свою снежную бабу: -Поедем! Я почти готов! -Хороший он, - молвила нежно Настя. - Жалко его... Надеюсь, отыщите его отца. -Одного не оставлю, - уверенно сказал Антон, вновь вспомнив о закате и недовольно топнул ногой. - Слушай, Вань, ты колдун или как? Я не перестаю с тех пор про эту проклятую жар-птицу думать! -Не ты один, - расхохотался довольный друг. - Кто ж знал, что одно случайное слово может столько следов оставить?! -Видел я птицу ту, - смотрел серьёзно Антон. - Закат мне её нарисовал, когда прибыли в Кронштадт. Сияла она где-то здесь,... кому-то. Вам наверное. -Ты видел жар-птицу?! - удивилась восторженно Настя. - Какое чудо! Тебе уж, поди, сияла! Наша уж давненько спрятана надёжно. -И то верно, - поцеловал любимую в щёчку Иван и прижал крепче в объятия. - Не вырвется никогда! -От меня она скрылась за тучи... Опоздал я, - махнул рукой Антон и отдёрнул себя, заметив, что вдруг стал жаловаться на судьбу, винить себя, но слова вылетели быстрее, чем успел остановить. - А всё гордость. -Мы тут поговорили, - переглянувшись с супругой, улыбнулся Иван. - В Москву я еду с тобой. Помещик наш, Кандалинцев, будет ругать меня опять, конечно же, что дома не бываю, купеческое дело стоит, прибыли пока нет, но не могу оставить друзей. Может помогу по-настоящему. -Не стоит, справлюсь. Итальянцев наших может попрошу, - хотел отказаться от помощи Антон, но Иван настоял: -Уже решено. Ещё не известно, чем заняты теперь Гаспаро и Фабио, но мы к ним обязательно заглянем! * - «Колыбельная песенка, которую поёт Анюта, качая свою куклу», А. С. Шишков, 1783 г. Глава 52 Серой дымкой вечернего тумана и блеском снежного покрова встретил друзей Петербург. Фонари только стали зажигать, а шапки снега по краям дорог стали переливаться, будто украшен праздничной мишурой. Снег на крышах домов, куполах соборов и церквей радовал глаза,... казался тёплым пухом, защищающим от наступающего мороза... Радость не покидала душу ни Ивана, ни Антона с Данилой. Они медленно проезжали в карете по улицам, по которым так же медленно передвигались экипажи, всадники. По тротуарам, то в одиночестве, то в обнимку шли прохожие, а на лице каждого будто читалась их судьба. Кто-то обижался, что вопреки желаниям манит иная дорога. Кто-то обменивался счастливыми взглядами, обнадёживая остальных тем, что мир прекрасен и полон любви, которая обязательно победит все невзгоды... Так, молча, обращая внимания на всё и всех вокруг, друзья проехали через мост, выехали на одну из широких улиц, где остановились у роскошного дома, у дверей которого росло две молодые ели. Их сразу встретил дворецкий, а там проводил на встречу с Гаспаро. И он, и Фабио, которого тем же вечером втроём навестили, тут же собрались в путь, чтобы вновь помочь товарищам... Такой же заснеженностью, но чувством тепла среди так поздно начавшегося холода зимы встретила их всех и Москва. Только въехали их сани в город, Иван тут же улыбнулся и сообщил: -Между прочим, нам, как купцам, в Москве очень приятно находиться. Закупить бы успеть тканей. -Меня попросишь отправиться с тобой и тряпками куда продавать? - засмеялся Антон. -Ты сам предложил! - широко раскрыл глаза Иван, и друзья засмеялись. -Дома не сидится? - удивился Фабио. - Только вернулись, можно сказать. -Я пол года плавал, - вздохнул Антон. - Не скажу, что зря... Данилку, вон, - погладил он по голове прильнувшему в его объятия мальчика. - Возвращаем в отчий дом... Друзья видели, как им обоим хорошо вместе, как сдружились, а разлука будет неизбежной. -Жаль, празднество Нового года пропустили, - молвил Данило, а Гаспаро, сидевший напротив, наклонился к нему и улыбнулся: -Всё одно сладости будут... Когда же сани остановилась по адресу, Данило тут же выскочил на улицу. Извозчик пробурчал, что к дому не подъехать, дорога не расчищена, и друзья оставили экипаж один за другим. -Мой дом! - улыбнулся Данило, побежав по заваленной снегом тропе к дому. -Что-то здесь, видать, не любят выходить на улицу, - заметил Антон с той же тревогой, которую почувствовали и его товарищи. Однако никто пока не сказал ни слова. Лишь Данило радостно стучал в двери и звал отца, не замечая ничего странного, пока слуга не открыл дверь. -Папенька! - вбежал Данило, бегая по комнатам, зовя, но везде было темно, будто давно никто здесь не живёт. -Где? - только и вопросил Антон, уставившись в глаза удивлённого слуги. Тот явно не ожидал гостей, а тем более возвращения маленького хозяина. Он вдруг взволнованно задышал, не скрывая волнения, а голос дрожал: -Нет никого... В тюрьме... хозяин... -Что? - поразился Иван. -Я один здесь остался. Остальные разобрали добро да так их и видели, - тут же сознался слуга и перекрестился. - Вот, ей Богу, не брошу дом, дождусь хозяина! -Ишь, какой верный, - усмехнулся Фабио, не веря ему, но слуга вновь крестился и оглянулся на подошедшего Данилу, в глазах которого дрожали слёзы: -Где же папенька, а? Где же он? Где все? -Малыш, - впервые назвал его столь нежно Антон. Он взял его за плечи, сел перед ним на колени и стал искать подходящие слова: -Произошло какое-то недоразумение. Мы вернём твоего папеньку, клянусь. Всё вернётся и будет, как прежде!... Нет, будет лучше! -Верю, капитан, - плакал Данило, но Антон состроил лицо строже: -Будь сильным! -Есть, капитан! - собрав скорее все силы и веру, мальчик выпрямился в готовность слушаться. -По чести жить всегда! Не сдаваться никогда! - воскликнули Гаспаро и Фабио, внеся всем в душу веру, что доброе одержит победу. -Бог услышал меня, услышал, - крестился довольный слуга, молился и благословлял покинувших вместе с Данилой дом гостей... Глава 53 Видел Антон, как страшно Данилке даже думать о том, что папенька почему-то находится под арестом. Мчалась тройка с ним и друзьями, везла на санях по улицам и аллеям, а тревога росла, хоть и пытался Антон теплом объятий как-то поддержать мальчика. Сразу, как прибыли к зданию тюрьмы, душа сжалась. Этот высокий тюремный замок с башнями устрашал. Данило всё больше прижимался к Антону, следуя вместе с ним и друзьями к воротам, а там, по длинному, будто бесконечному, коридору, - к начальнику. Тот восседал за роскошным столом в мягком кресле с высокой спинкой. Не менее роскошным казалось убранство кабинета: аккуратность, тёплые шторы на окне, цветы в вазе у печи, картина Императрицы на стене и флаг России... Данило всё осматривал, а начальник привстал и с удивлением взглянул на вошедших: -Что за срочность такая? -Объясним, - кивнул Антон. - Простите, что потребовали сразу общения с Вами... Мы прибыли узнать, по какой причине заключён в сей острог граф Протасов? -Ах, простите, - всплеснул руками начальник и сел обратно. - О причинах не велено распространяться. Ни по делу какого графа, ни по делу простолюдина.