-Мальчику бы отца повидать, - с жалостью молвил Гаспаро, рукой указав на выпрямившегося Данилу. Мальчик гордо взирал на начальника. Создавшееся молчание было нарушено приходом одного из охранников, который привёл в кабинет надсмотрщика Еремея. -Ну же, - поманил того пальцем начальник. - Заходи же, ну. Еремей, чуть покачиваясь на ногах, выпрямился, желая скрыть, что вновь хмельной. -Вот, видите, какие здесь бывают палачи, - усмехнулся начальник. - И что с ними делать? Хорошо, не все так выпить любят. Но именно он и знает всё. Среди твоих находится сей граф? -Да, Ваше Сиятельство! - сообщил Еремей и перекрестился. - Граф Протасов числится. Сидит за попытку убить брата. Вот-вот бы и удалось ему! -Молчи, змей, - строго посмотрел начальник, глубоко вздохнув и поправив на своей голове белокурый парик. - Что ж,... - поднялся он и, мельком взглянув на Данилу, перевёл взгляд на Антона. - Я не могу устроить вам, или этому мальчику, свидания с графом. Никто не имеет права с ним увидеться или какие вести передать до суда. -Суда не было? - удивился Иван. -Второй уж будет, - поправил его речь начальник, подняв удивлённо брови. Он раскрыл одну из папок, которая была отложена в шкаф, и достал некую бумагу. Кратко оглядев написанное, он продолжил речь: -Дело в том, что граф... Нет... Пока суд не случится, не могу помочь со свиданием. Но... могу помочь увидеть его издалека. Если узнаете. -Что это значит? - не скрывал негодования Антон, но старался держать эмоции при себе. -А то, что завтра утром можете явиться Вы, - взглянул он в ответ Антону в глаза. - С этим мальчиком. -Он сын графа, а не просто мальчик, - усмехнулся Фабио, но начальник будто не услышал его слов: -Утром заключённых выводят на балконы, с которых они могут присутствовать на богослужении тюремной церкви. Вас проведёт Еремей в зал, откуда сможете, со стороны, понаблюдать за ними. Может быть мальчик узнает отца, а он его, если увидит, - пожал начальник плечами. - Уж простите, правила строгие да не известно, насколько опасны люди, находящиеся в камерах. Всё будет на великом расстоянии, увы. -Утром? - повторил Антон, и начальник подтвердил, что утром его с Данилой встретит Еремей и, выдав пропуск, проведёт в указанное место. Покинули друзья тюрьму с тяжёлым чувством, но с надеждой, что может удастся Даниле хоть как-то увидеть отца, сказать ему хоть что-то. Еремей провожал к выходу, а у ворот, вздрогнув то ли от холода, то ли от того, будто вспомнилось нечто, достал скомканный лист бумаги из кармана. Стараясь вложить комок бумаги в руку Антону как можно незаметнее, он стал скорее махать руками, выталкивать всех за ворота и скоро убежал. -Что такое? - поинтересовались заметившие странное поведение этого надсмотрщика друзья, и Антон отошёл к ожидающим их саням, сжимая в кулаке послание. Кутающийся извозчик с укором бросил на него взгляд, но Антон скорее раскрыл полученный лист бумаги и стал читать, поражаясь тому, что было написано: -Ребята! Это же Василь! Его письмо! Он здесь! - стал восклицать радостно Антон и трясти письмом. Друзья окружили его и он зачитал, что Василий арестован за попытку убить Протасова Владимира, что всё объяснит при встрече, если таковая случится. Если нет, умоляет не судить и простить за всё. Сообщил и о том, что в камере с ним находится брат Владимира. Терзая себя сомнениями, что может начальника Владимир как подкупил, лишь бы упрятать и в срок подходящий расстрелять их, Василий смог уговорить надсмотрщика Еремея передать сию записку тем, кто когда-либо придёт и спросит о них... -О помощи не молят, но молят о прощении, - удивился Гаспаро. - Вот, русская душа. -Погоди ты с русской душой, - строжился Антон. - Завтра Еремею сообщим ответ, а сами придумаем, как вызволить их обоих. -Обязательно вызволим, - улыбнулся Иван, свято веривший в сказанное. - Во дворец надо написать. -Долго... Надо узнать, где сам подлец... Протасов... Где его дом здесь? - взглянул на друзей Антон, но те развели руками... Глава 54 О ты, судьба, судьбинушка моя, Прости ж меня, что так слепы порою, Что знак заметить твой никак нельзя Среди той тьмы, жестокости, Где станет вдруг любовь совсем чужою. О свет, ты дар небес, тебя храню В душе, что так томится в цепях страха, Веди меня, чтоб на краю Суметь уйти, суметь пройти, Чтоб не досталась мне колода-плаха. О, ты, любовь, царица дней моих, Дай руку мне, чтоб не сойти с дороги, Где счастье встретится лишь для двоих, Веди меня, светом даря, Чтоб жить в любви и побеждать тревоги. О дар бесценный, жизнь, ты для меня, С тобой пройду да не хочу иную, Навек в душе и сердце сохраня Любовь к тебе, любовь к земле; Тебя одну люблю, тебя родную. Остановившись в гостинице, на одном из больших дворов Москвы, друзья уже строили планы дальнейших действий. Письмо в Петербург с сообщением о том, что несправедливо осуждённых держат в Москве, как преступников, было отправлено тем же вечером. Подготовлена была и записка для Василия. Утром друзья остались ждать в карете за воротами тюрьмы, когда Антон с Данилой вернутся оттуда с церковной службы. Всё зависело от того, сможет ли Антон передать Еремею записку для Василия и увидят ли друг друга отец и сын Протасовы. Еремей, действительно, как и было уговорено, встретил у ворот, проводил в зал, где указал стоять в тёмном углу. С того места была прекрасно видна часть заключённых. Сжалившийся над тем, что Данило с волнением ищет, где же отец, Еремей наклонился и указал, где тот стоит. Антон взглянул туда же и рядом с отцом мальчика узнал Василия. Не ожидая иного момента, он схватил Еремея за руку и приблизил к себе: -Передашь Василию сразу после службы, - шепнул Антон ему на ухо и вложил в руку комок бумаги. -Я ж... Не позволено, - погрозил тот пальцем, встретив удивлённый взгляд Антона, но бумагу спрятал в карман, сделав вид, будто ничего не произошло. Не позволили дальше досмотреть службу или выйти на свет в зал, чтобы отец смог увидеть присутствие сына. Уже через десять минут после службы Антона с Данилой Еремею указали вывести обратно к воротам... -Передал? - тут же спросил Иван, и Антон кивнул. Оставалось ждать, когда церковная служба будет закончена. Не прошло и часа, как Еремей вернулся. Он встал к воротам ближе, но, не раскрывая их, назвал адрес и добавил: -Там должен сейчас находиться брат графа. Это его тайная квартира. -А ты, оказывается, друг, - закивал в ответ удивлённый Антон, а друзья уже подгоняли скорее садиться в карету. Данилу друзья увезли обратно в гостиницу, где с ним остался Фабио, пока остальные не вернутся. Время, казалось, летело стремительно быстро. Волнение росло. Каждый только и думал о том, чтобы расправиться с Протасовым и вызволить невиновных на свободу. Дом, в которой находилась квартира Протасова, казался простым, не столь богатым и уютным, как бы ожидалось. Однако верили друзья, что адрес был дан правильный. Оставляя коней на улице, они обратили внимание на подошедшего офицера: -Вы к кому, господа? -К господину Протасову, - глядя исподлобья, уже заранее намекая, что допытается до правды любыми способами, сказал Антон, выговаривая каждое слово. -Нет здесь таких, - казался не менее упрямым офицер, а из-за угла, видно, ему на подмогу, стали выходить ещё господа, переодетые в чёрные одежды.