Не теряя времени, друзья оттолкнули офицера в сторону, достав шпаги. Антон тем временем молниеносно побежал по ступеням дома к нужной квартире. Легко выбив дверь, выстрелив в замок, он оглядывался по сторонам, заглядывал в комнаты и кричал: -Найду, убью! Подлец! Убью! Прячься, прячься! - смеялся он нервно и подошёл к двери, которая оказалась запертой. Антон выстрелил вновь в замок, с силой растворив дверь ногой, а стоящий у стола Владимир, целясь себе в висок, тут же выстрелил и пал замертво на пол. -Лишил... удовольствия, - с усмешкой высказал Антон, на миг зажмурив глаза от ужасающей картины произошедшего. Только зов друзей заставил очнуться и вернуться. Антон выбежал на улицу, где Гаспаро с Иваном добили нападающих. Однако их внимание заняла выбежавшая из-за дома дама. Она закрывала лицо платком на голове, но Антон ясно разглядел в ней Татьяну. В панике дёрнувшись бежать прочь, она выскочила на дорогу, по которой мчалась тройка с санями и с раздирающими горло криками пала под копыта. -Нет! - проорал Антон, кинувшись следом, чтобы успеть, поймать, не дать беде случиться, но понимал,... уже видел,... что опоздал... Извозчик только-только успел остановить коней, чтобы те не задели лежащую перед ними женщину, и ошарашенно, как и все свидетели: Гаспаро с Иваном и прохожие — взирал на случившееся. -Куда прёшь?! Подлец! - орал Антон на него, приподнимая простонавшую от боли Татьяну, но её глаза, встретившись с его, — медленно закрылись... Глава 55 -Господи, - сел Антон возле Татьяны, спящей в постели гостиницы, где пока жили в Москве. Он вспоминал, как убегала она, как выбежала на дорогу под мчащиеся сани и не знал, как благодарить Бога за то чудо, что кони вовремя были остановлены, а Татьяна пала от испуга, а не удара. Доктора вызвали скоро... Тот её осмотрел и строго приказал сохранять покой, а сам будет навещать каждый день и следить, как её самочувствие и как беременность проходит после такого падения... -Господи, - закрыв глаза, вымолвил Антон. - Не умею я молиться и никогда не молился... Но верю, верю в тебя, как никогда... Забыл о любви, о тебе, забыл о том свете, для которого жизнь ты нам даёшь. Не услышал зов любви, отказался... Убегал, предавал... Нет прощения мне, но благодарю за то, что раскрыл мне глаза, показал истинный свет и мою сущность... Виноваты мы оба, и я, и она, да молю лишь об одном, Господи, - молился Антон с закрытыми глазами, а по щеке покатились слёзы. - Прости её, не забирай в ту тьму потерянности и забытости... Не отнимай ни её, ни ребёнка, молю,... умоляю... Прости, что не видели истины твоей любви... Прости, что был глух... Господи... Открыв глаза, но не вытирая слёз, Антон смотрел вновь на мирно спящую Татьяну. Он еле прикоснулся к её холодной щеке и отвёл взгляд на окно рядом. Глядя на серое небо, с которого стал вновь падать снег, почувствовалось, как вдруг стало легче. То ли от молитвы, то ли от того, как этот снежный пух вальсировал на ветру, чтобы как можно мягче лечь на покрывало земли... -Капитан? - неслышно подошёл Данило. Антон вытер слёзы и оглянулся, увидев, что тот прижимал к груди листы бумаг, а смотрел так несмело, будто боялся в чём признаться. -Что случилось? - прошептал с улыбкой Антон, умиляясь столь милому ребёнку, и тот будто осмелел: -А я с Фабио все задачки решил, которые Иван с Гаспаро придумали. -Продолжай учиться всегда, Данило, - одобрительно кивнул Антон. - Хорошо бы мудрее стать вовремя. -Как это, капитан? - не понимал тот и улыбнулся. - Как папенька вернётся, снова буду многому учиться и больше не буду говорить, что мне не нравится! Буду учиться всему! И на музыкальных инструментах играть, и с оружием драться, и на коне ездить! -Молодец, - улыбнулся Антон и вздрогнул, как Татьяна простонала,... попробовала пошевелиться... -Ступай, Данило, - махнул мальчику рукой Антон и взял руку Татьяны в свою. Почувствовав тепло, Татьяна стала дышать более глубоко, более взволнованно. Она открыла глаза, заметила уходящего мальчика и перевела взгляд на смотревшего со слезами на глазах Антона... Ничего не говорили оба. Словно потеряли дар речи. Только глядеть долго на того, по кому столько страдала, а любовь к которому не теряла, Татьяна не смогла. Закрыв глаза, она забрала руку под одеяло и провела по животу, оставшись так лежать... Неподвижно... Тихо... -Прости, - прошептал Антон с отчаянием. -Мне бы только малыша спасти, - молвила Татьяна... Это были её единственные слова за всё время тех дней, пока боялась пошевелиться, пока чувствовала в теле боль и доктор не попросил пробовать вставать. Только переступила через страх вновь ощутить боль потерять ребёнка, Татьяна поняла, что стала сильнее и всё ещё может сложиться хорошо. Вскоре после того, как уже начала подниматься при помощи помогающей камеристки, Татьяна приоделась и привела себя в порядок. Она смотрела на себя в зеркало, вспоминала слова доктора о том, что можно уже возвращаться домой, что выдержать сможет поездку, и прошептала: -Испытания делают нас сильнее. -И мудрее, Ваше Сиятельство, - добавила довольная камеристка, но Татьяна удивилась, что такое сказала столь молодая девушка. Ответить ей она не успела, поскольку в другой комнате раздался счастливый крик Данилы: -Папа! Покинув спальню, Татьяна вышла в гостиную, где мальчик, обнимающий прибывшего отца, сиял счастьем и всем сообщал, что его папенька вернулся: -Папенька со мной! Он свободен! Ура! Папенька вернулся! Папенька! -Благодарю вас всех, - плакал с сыном в объятиях и сам отец, одарив улыбкой собравшихся вокруг друзей и Татьяну с камеристкой. Лишь Антон не видел будто больше никого, кроме Татьяны... Прекрасная, свежая, она восхищала его. Казалось, не было всех этих лет, всей муки, на которую сами себя обрекли. Словно прошёл кошмарный сон, но... Татьяна взглянула в ответ с гордостью и холодом. Сей взгляд заставил Антона усмехнуться самому себе. Вновь обвинил себя, что поверил на миг в сказку, в которой любовь всегда соединяет двух любящих навсегда, чтобы жить долго и счастливо. Он забыл, где находится и невольно вырвалось из его уст: -Сказка... На мгновение застывшие присутствующие оглянулись, и Иван подхватил речь: -Вот уж, не только в сказках хватает помощников! -Вместе да общими силами столько можно добрых дел совершить! - улыбался Фабио и вместе с другом вновь воскликнул: -По чести жить всегда! Не сдаваться никогда! Ту же фразу воскликнул и Данило, радостно подпрыгнув и вновь прильнув в объятия отца... Глава 56 Летите, мои вздохи, вы к той, кого люблю, И горесть опишите, скажите, как терплю; Останьтесь в ея сердце, смягчите гордый взгляд И после прилетите опять ко мне назад; Но только принесите приятную мне весть, Скажите, что еще мне любить надежда есть. Я нрав такой имею, чтоб долго не вздыхать, Хороших в свете много, другую льзя сыскать.* -Вот только за любовь пью! - прочитав выразительно стихотворение, поднял бокал вина граф Протасов за ужином с Данилой и друзьями, которые помогли обрести свободу и вернуть сына. Допив вино, рассказывая о своих нелёгких судьбах, удачах и провалах, все вскоре сидели за столом перед поставленным самоваром и наслаждались удивительным вкусом чая, свежими пирожками, которые довольная камеристка подала. Лишь Татьяна отказалась после ужина остаться за милыми беседами с вином, а после и чаем. Оставив всех, она сослалась на усталость. Извинилась, но так и не взглянула ни разу на ожидавшего её внимания Антона. Просто ушла в спальню, а там... стояла у дверей: подглядывала и подслушивала за тем, что говорят... -За любовь, - усмехнулась она, услышав речь графа, но не осмелилась почему-то дальше ни мыслить о боли своей любви, ни молвить. -Увы, не каждый был способен любить так, как следует, - ответил Антон, что удивило Татьяну и самого графа, подвинувшегося ближе к столу: -Я понимаю, Вы говорите о моём брате, Антон Павлович? Поскольку он отбыл уже в мир иной, не буду скрывать одной тайны. У нас разные отцы. Матушка имела связь с иным мужчиной, незадолго до смерти отца, за которого после вышла замуж. То был Протасов, да родила Владимира, а затем и Кристину. Я уже был у матушки от прежнего брака, а Протасов имел желание усыновить меня. -Кристину... Помню, помню, - кивал Иван, а Гаспаро улыбнулся графу: -Вот, почему вы совершенно не похожи друг на друга.