-Делай, что сказано. -Александр Васильевич, - выдержав паузу, вздохнула она тяжело и села в кресло, не скрывая, что устала уже этим утром. - Пока ещё силы есть, да... Задание дам. -Какое? Неужто ещё какое зло на Россию наступает? - смотрел с широко раскрытыми глазами тот. -Вот не станет меня уж скоро, чую, - тяжело вздохнула полной грудью Императрица. - Престол не в те руки перейдёт, тогда и плакать будете, а пока... Пока есть немного времени. Надо успеть... Сашенька должен стать наследством, которое завещаю России. Женим, коронуем. Как там наша Елизавета Алексеевна? -Скромна, умна. Ведёт себя, как ангел. Она безумно прелестна! - с восхищением сказал Храповицкий. -Да, так же и Платоша* мой отозвался... Влюбился, безумный, сразу. Но с этим справлюсь сама. Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей. Счастья Сашеньке устрою с нею, никто не разрушит. Дело в ином, - махнула рукой государыня. - Помнишь, Тутолмины уехали и так и не известно было, где их дочь? -Дочь, Ваше Величество, Тутолмина Лиза тогда бежала, осмелюсь напомнить. Бежала как раз с тем самым Василием, - с поклоном сказал Храповицкий. -Верно, - улыбнулась Императрица. - А теперь нашлась. Потому и нужны мне Василий с Ваней. -Спустя два года?! - удивился Храповицкий. - Это где же она пропадала? -Отец прятал. В Италии они. В Турине. Там, где и Белоссельский проживает, - сообщила Императрица. - Однако, не всё так радужно оказывается. Вот и отправим их в помощь. Заодно Василий и докажет, что достоин её. -Василий всё время на службе пропадал да, как известно, верностью к любви той не отличался, - по голосу и виду государыня видела, что собеседник не поддерживает её стремления помочь воссоединиться любящим. -Сами разберутся, - махнула она вновь рукой. - Я лишь могу расставить всё по местам, сообщить, как обещала, когда отыщется, где проживает. -А Морозов там зачем, матушка? - удивился Храповицкий. -Дело есть важное. Не просто всё в Италии, вот и шлю обоих всё разузнать, - стала более серьёзной она и поднялась. - Давай-ка делами займёмся да приготовимся к вечеру. Уж очень я соскучилась по прошлым развлечениям, людям... Будто в последний раз. -Не говорите так, Екатерина Алексеевна, Вам ещё долго жить, - попытался не показать тревоги Храповицкий, но боялся, когда государыня вела подобные речи... Сам будто чувствовал, видя, насколько она больна, что время не будет полно жалости, а возьмёт своё скорее, чем думалось. К вечеру Императрица вышла в зал, где проводился музыкальный вечер, песни, встречи. Всё казалось милым, увлекательным, а душа радовалась от того, как пели придворные полные любви и мелодичности произведения. Внимательно следя за нужными людьми, государыня оставалась ещё долго довольной. Стоящий подле верный Храповицкий следил вокруг не меньше неё, лишь тревога наполняла его всё больше... Он заметил молодую привлекательную особу, что в лёгком кружении от прекрасной песни подплыла к выпивающему в стороне вино Василию. Она что-то стала ему нашёптывать и тихонько смеяться... -Что там? - заметила их Императрица, на что Храповицкий наклонился поближе и прошептал: -Раевская, Ольга Петровна. Изволит интерес иметь к Василию. Уже давно за ним наблюдает. Отец её, человек верный Вам, а при нём, в его полку и служит Скуратов. -Ах, - понимающе кивнула государыня. - Она, надеюсь, не помешает им, хотя... У них в роду полно любвеобильных, верно? -Больше таких будет в роду Зубовых, Екатерины Алексеевна, - с сомнением молвил Храповицкий, встретив усталый взгляд собеседницы. - Простите, но ведь Вы и сами всё знаете. -Пусть, - махнула она вновь рукой и стала наслаждаться вновь слушанием песен... * - Платон Александрович Зубов. Глава 6 Лежала я вечор в беседке ханской В средине басурман и веры мусульманской. Против беседки той построена мечеть, Куда всяк день иман народ влечет. Я думала заснуть, и лишь закрылись очи, Как, уши он заткнув, взревел изо всей мочи. В тот миг мой сон исчез! иман иль бык мычит? Спросила я вскоча. Нет, с башни там мулла кричит, Татарин отвечал, изо рта вынув трубку; Дым лезет с низу вверх, как будто грецку губку Наполнила вода, равно табашна вонь; И из беседки той поспешно гонит вон, Вельми досадно мне, что дым был чрезвычайный. Ищу причины я, случай необычный! Татарин не один, лежит их много тут, Они вокруг меня как пчелы к меду льнут. Вокруг беседки той орда их кочевала И из любви ко мне тут близко ночевала. О Божьи чудеса! из предков кто моих Спокойно почивал от орд и ханов их? А мне мешает спать среди Бахчисарая Табашный дым и крик; но, впрочем, место рая; Иль не помнит кто нашествий их на Русь, Как разоряли все, как наводили трус? Хвалю тебя, мой друг, занявши здешний край, Ты бдением своим все вяще укрепляй.* -Снится ли мне это?! - радостно воскликнула Императрица, когда закончилась песня и все громогласно зааплодировали выступающему. От клавесина поднялся довольный Иван, а играющий рядом на дудочке Василий сыграл последние ноты. Они оба поклонились, и Иван подошёл к государыне, окружённой развеселившимися от его выступления фрейлинами... -Ах, порадовали! - смеялась Императрица. - Напомнили о таких чудесных временах да о Потёмкине! -Жаль, нет больше с нами Григория Александровича, - поклонился вновь Иван, а государыня сделала фрейлинам знак рукой разойтись. Оставшийся подле Храповицкий был оставлен, и Императрица поманила Ивана наклониться поближе: -Вечером, как всё закончится, заходи с Василием ко мне. Дело есть. -Матушка-государыня,... Екатерина Алексеевна, - звучал голос Ивана взволнованно. - Не один я. Супруга со мною. -Чудесно, - кивнула та с добродушной улыбкой. - И её приводи, раз так. Вспомним прошлое, подумаем о будущем...