Но Трэш дожидаться окончания этой процедуры не станет. У него другие планы на сегодняшний вечер. Уже ничего не опасаясь, он вышел из леса и направился прямиком к ржавой груде, скрывающей блок управления и прочее добро. Камеры комплекта картинку уже не передают, так что оператор не поднимет тревогу, узрев опаснейшее существо. Добравшись до останков грузовика, Трэш разбросал в стороны мешающие куски металла и изучил оборудование местных внешников. Не удивился, приметив знакомые черты. Тоже используют здешние ресурсы, на это указывает минимизация в оформлении и откровенно кустарные доработки. Здесь нет нужды гнаться за эстетикой, приделывать аккуратные шильдики и прочее. Лишь бы легко собиралось и качественно работало. Откашлялся, разминая голосовые связки, переключился на одного из разведчиков, раскрыл его руками пластиковый бокс, скрывавший штатное переговорное устройство, поднес простенькую телефонную трубку к уху. И как можно более тихо, стараясь придать речи естественные нотки, произнес: – Алло. В ответ – тишина. Ни голоса, ни гудка – вообще ничего. Телефонный аппарат сломан? Да нет, он ведь совсем простенький, нечему тут ломаться, быть такого не может. Их обязаны держать в рабочем состоянии, этой аппаратурой пользуются не только ремонтники, но и туземцы. Вроде телефонной будки для экстренных случаев. Антенна направленная, перехватить сигнал сложнее, чем при использовании обычной радиостанции. Тогда почему в трубке тишина? Трэш напутал, перерубив не тот кабель? Тоже нет, тут напутать невозможно. Вон видна разводка, все, как он и предполагал. – Ну и чего молчите? Вы там что, губы друг другу красите? – предпринял Трэш вторую попытку. На этот раз ответили: – Кто говорит? Представьтесь. – Головная боль говорит. Ваша головная боль. – Что? Кто это? – Вам что, обязательно надо знать, как меня зовут? Ну ладно, уговорили. Зовите Форс-мажором, это очень подходит к ситуации. У вас тут, кстати, камера поломалась. Целый блок камер. А, ну да, вы уже знаете. – Да что ты… – Заткнись, пожалуйста, – почти ласково перебил собеседника Трэш. – Ты там не забыл запись включить? Дело в том, что я кое-что важное хочу сказать. Нехорошо, если мои великие слова не сохранятся для истории. Дежурный офицер за такое может поставить тебе, дурачку, клизму литров на сорок пять. И это еще по-доброму. Я вот что хочу сказать. Вы, ребята, виноваты. В смысле – провинились. Накосячили. Вы завалили троих… гм… моих помощников. А я к ним привык и теперь сильно скучаю. Хочется на ком-то выместить злость. Особенно на вас. Но я по натуре добр и потому готов принять компенсацию не кровью, а финансовыми активами. Золото и ассигнации мне неинтересны. Ну, вы понимаете, какая у них здесь цена. Поэтому давайте остановимся на том, что здесь ходит вместо денег. Наш конфликт пока не зашел слишком далеко, потому жадничать не стану. Сговоримся так: с вас три черные жемчужины и три красные. Как бы по одной за каждую мою потерю. Согласитесь, для экспедиционного корпуса это ни о чем. За жемчугом я пришлю одного из своих подчиненных. Встречайте его на перекрестке двух дорог. Там указатель до городов с расстояниями в двенадцать, сорок два и восемьдесят девять километров. И еще там в километре над дорогой мост железнодорожный. За ним мелкий стаб, где вы поставили еще один комплекс наблюдения. Вы день и ночь можете видеть, что происходит на перекрестке, он оттуда хорошо просматривается. И база нефтяная недалеко, вы с нее запасы свои пополняете. В общем, место знакомое, разберетесь, где это. Почти на перекрестке стоит заправка. Принесите жемчуг на нее через три дня. Можете передать в руки моему помощнику, можете оставить на видном месте. Мне без разницы, лишь бы принесли вовремя. И еще одно условие. Прямо сейчас начинайте сворачивать свои дела на линии южнее дороги, которая идет от деревни Мерзуловка до поселка Горячий. Южнее не должно остаться ни одной камеры, ни одного стационарного поста. И патрули ваши тоже не должны там появляться. И еще туземцам своим скажите, чтобы сваливали оттуда и никогда больше не показывались. Через три дня, в полдень. Запомните. И советую не опаздывать и не пытаться меня обмануть, иначе я могу огорчиться. На этом прощаюсь, можешь передавать запись дежурному офицеру. Небрежным ударом разнеся коробку и укрытый в ней переговорный аппарат, Трэш развернулся и зашагал назад, к черноте, среди которой скрывалось его логово. Но ему надо не туда, ему придется пройти дальше. Да ведь база все равно располагается на его пути. Да и свежее мясо прихватить не помешает. Здесь дело сделано. Теперь можно заняться тем, что он так долго откладывал. Глава 25 Сержанту Нэшу доводилось заниматься не только комплексами наблюдения. Он работал почти со всем, что работало автономно; со стационарными системами работал постоянно. Одна из таких находилась сейчас от Трэша в километре. Объект интересен тем, что с ним довелось познакомиться и в прежней жизни, и в этой. В прошлой жизни это была простая работа. Рутина. А в этой он едва не погиб, столкнувшись с делом своих рук. Трэш покосился на кукурузное поле, которое тянулось левее. Именно там он сорок дней назад попал в переделку. Из тьмы вынеслась сама смерть, сорвав с него фрагмент брони. А он ведь не хотел там пробираться. Чувствовал что-то неладное. Знания из прежней жизни пытались достучаться. Но не стал прислушиваться к интуиции. Слишком неудобная местность, не хотелось тратить время на поиск обхода. Вот и пострадал, сам не понимая, что произошло. Сильно тогда перепугался и поспешил убраться подальше, а не выискивать причину. Но сейчас Трэш все прекрасно понимает и потому не боится. Он теперь знает, что против него и как с этим бороться. И собирается использовать это знание для своего усиления. Напрягает только то, что впервые после исхода в черноту он забрался на территорию родного экспедиционного корпуса. Здесь ведь куда опаснее, чем на севере, не говоря уже о том, что здесь про него много чего знают. Неизвестно, какие меры предпринимают ради избавления от такой угрозы. Задерживаться Трэш не станет. Быстро сделает нехорошее дело и умчится на север, не забыв замести следы. Маршрут продуман, отход не отнимет много времени. А если повезет, случившееся даже не повесят на него. Агрессивные туземцы не раз проворачивали подобное, так почему бы и сейчас не свалить все на них. Стандартную орудийную турель почему-то называли «Марк». К реальному наименованию это слово не имело ни малейшего отношения, и откуда появился такой жаргонизм, Трэш не знал. Краем уха доводилось слышать, что слово перекочевало из какой-то популярной компьютерной игрушки, но не факт, что так оно и есть. В любом случае – это неважно. Турель устроена на порядок сложнее стандартного комплекса наблюдения. Она состояла, если так можно выразиться, из нескольких взаимосвязанных модулей. Первым делом из аппаратуры слежения, способной уверенно засекать противника в любое время суток на расстоянии до трех с половиной километров. Сигналы обрабатывались собственным компьютером, или, вернее, интеллектуальным блоком. Вычислительных мощностей хватало, чтобы система в большинстве случаев отсекала помехи и ложные срабатывания вроде травоядных животных. Также она могла грубо систематизировать цели, подразделяя их на защищенные и не обладающие бронированием. Если расстояние до классифицированного объекта не превышало радиус уверенного поражения, в дело вступал модуль вооружения. Он состоял из нарезной автоматической пушки, приводов к ней и двух ящиков с лентами боепитания. В одной заряжены осколочно-фугасные снаряды, в другой – подкалиберные. Использовать можно как сообща, выпуская через один, так и по отдельности. Выбор средств поражения производит интеллектуальный блок. Реже этим занимается оператор, переведя турель на ручное управление. Вот очередь из подкалиберных Трэш в свое время от этой умной пушки и словил. Автоматика определила, что цель бронированная, вот и не стала зря фугасные переводить. Повезло, что почти все мимо пролетели, дистанция оказалась слишком велика. Снаряды изготовлены из обедненного урана, такие способны за пару километров броню молодых элитников навылет прошивать. Да и тем, которые посерьезнее, мало не покажется. «Марк» – оружие не из дешевых. К тому же в двух ящиках при полной зарядке помещается тысяча снарядов калибра тридцать миллиметров. У туземцев они высоко ценятся, особенно бронебойные подкалиберные. Ограбив всего одну турель, можно обеспечить себе безбедную жизнь на долгий срок. Плюс встречаются неопытные зараженные, не знающие, что, расслышав звук такого оружия, лучше бежать к нему сломя голову. Мертвяки, если повезет, способны повредить дорогостоящее оборудование. Потому турель приходится защищать: подходы тщательно прикрыты минными и проволочными заграждениями, их периодически расчищают от высокой растительности. При необходимости оператор должен объявить тревогу, по которой к месту событий отправят боевой дрон. Ну, а пока он долетит, нападающих можно развлечь залпом из кругового блока мортир, выпускающих несколько десятков осколочных гранат по ближним подступам, и облаком нервно-паралитического газа из одноразового баллона. Смертоносной химии в нем достаточно, чтобы уничтожить все живое на площади в полтора гектара. Мины можно обезвредить, посылая по одному и тому же маршруту мертвяка за мертвяком. Но каждый подрыв будет засекаться акустическим датчиком, а эта информация отражается на мониторе оператора. У него там вообще-то далеко не один монитор, но все они, как правило, показывают скучную картинку. Красную вспышку, которая выскакивает при каждом неординарном событии, пропустить сложно. А уж серия таких оповещений точно незамеченной не останется. Плюс сеть датчиков реагирует на заметные передвижения, игнорируя все незначительное и небыстрое. Вот потому Трэшу и пришлось взяться за дело самостоятельно. Он приближался к турели неторопливо, со скоростью не больше десяти метров в минуту. К тому же до такой разгонялся лишь на участках, где не видел мины. Заметить их несложно, зрение элитника легко засекало растянутую леску, проволоку и металлические усики, задевать которые не стоило. Там, где на них натыкался, резко замедлялся, всматривался в каждую травинку, принюхивался, стараясь ничего не упустить. И при этом не забывал удерживать перед собой огромный щит. Защитить от снарядов или хотя бы от пуль такой не способен, потому что из металлических деталей в нем присутствует лишь каркас из упругой стальной проволоки. На нем закреплены материалы для теплоизоляции, позаимствованные в строительном гипермаркете. Края изделия неровные, дабы своей геометрически-правильной формой не выделялся на фоне хаоса живой природы. Тепловизор заглянуть за эту преграду не способен, потому ни автоматика цель не видит, ни оператор. Нет, если человек станет пристально таращиться в один и тот же монитор, он со временем заметит передвигающееся пятно. Но мониторов у оператора несколько, одному он уделяет внимание только при красном сигнале или если сам заметит что-то неладное. Сейчас он ничего заметить не должен. Если, конечно, Трэш не подставится. Потому и не торопится, подбирается плавно. Он сюда за добычей пришел. Надо тихо взять свое и тихо уйти, а не носиться потом по кластерам, скрываясь от беспилотников. Потому он готов потратить часы там, где хватит пары минут. Ничего страшного. Рассвет не скоро. Трэш успеет. * * * До турели Трэш добрался без единого взрыва и не потревожив проволочные спирали, в изобилии растянутые по траве. На последних метрах пришлось постараться, прыгнув так, чтобы даже кончик стопы не показать из-за щита. Здесь плавно двигаться уже не получится – это последняя линия сигнализации. Круг из столбиков с оптическими излучателями и фотоэлементами. Если между ними оказывается непреодолимое для излучения препятствие, луч прерывается, и оператор получает тревожно-алую вспышку срабатывания. Дальше можно не опасаться мин. Их рядом с турелью не ставят, потому что взрывы повредят оборудование. Здесь угрожает только сама пушка, короткие трубки мортир с гранатами и заряд нервно-паралитического газа, существенно уступающего терену по прилипчивости, зато на порядки его превосходящего по удобству хранения и использования. Первым делом Трэш разобрался с блоком наблюдения. Заодно свернул с пушки здоровенное прицельное устройство, в котором тоже имеется камера. Техника знакомая, работать с ней приятно – эдакая ностальгия. Время попусту не тратится. Жаль, конечно, что руки сейчас не те, зато силы куда больше прежнего, а от нее толку при такой работенке побольше. Пара ударов по железу, вспороть когтями толстый стальной лист, выдрать, откинуть в сторону. Дальше разделаться с креплениями, после чего можно стаскивать пушку с качающейся люльки, в которой тело орудия покоится, будто младенец в колыбели. Увы, ящики со снарядами следом не потянулись. Они отдельно загружаются, в гнезда на люльке, после чего в пушку заводят концы лент. Пришлось подхватывать все добро в охапку, что крайне неудобно при переноске. Ну да Трэшу главное – отбежать отсюда подальше, пока дрон по тревоге не прилетел. А там он свяжет боеприпасы со стволом при помощи припасенной для этой цели проволоки. У него все предусмотрено. Перед тем как исчезнуть во мраке, Трэш оставил бомбу, изготовленную на базе чужими руками. Обычная жестянка, примотанная к массивной рукояти, для удобства переноски. Начинка – около семи килограммов взрывчатки. Часовой механизм выставлен на пять минут и активируется после выдергивания чеки с широченным кольцом. Вот теперь можно уходить. И пусть потом гадают, изучая то, что останется после срабатывания заряда. А останется немного. Если внешникам придет в голову изучить следы, взрыв существенно затруднит работу поисковиков. К тому же они могут найти то, что им специально подготовили. Например, одну из методичек, полученных от Большой Стервы. Не надо быть великим специалистом, чтобы определить, где и кем было напечатано сие пособие для новичков. Но даже если экспедиционники распутают ребус, Трэш к этому моменту будет уже слишком далеко. * * * В ящиках оказалось шестьсот сорок два снаряда: двести шестнадцать подкалиберных и четыреста двадцать шесть осколочно-фугасных. Это куда меньше максимальной загрузки, но, может, оно и к лучшему. Трэшу и с облегченным боезапасом нелегко пришлось. Сильно пожалел, что потащил с собой меч, и без него ноша получалась непростой.