Трэш, выхватывая меч, прицелился в единственное место, куда имеет смысл бить – между пальцами. Там, где они сращиваются, образовывая начало ладони. Помогло или нет – непонятно. А вот то, что за миг до оплеухи успел сгруппироваться, помогло несомненно. Звезды, конечно, все пересчитал, но, прокатившись по асфальту, вскочил почти бодрым. И даже успел увернуться от последовавшего бесконтактного удара. Отпрыгнул в сторону и метнулся наискосок к зданию, чтобы поднять оброненную в начале схватки винтовку. Но противник не позволил. Метнулся навстречу и чуть наискось, отрезая пути к отступлению, прижимая к зданию. Трэш понял, что к оружию не прорваться, но не огорчился. Ничего, у него кое-что другое припасено. Запрыгнув в самый большой оконный проем, Трэш протянул руку за спину и ухватил за рукоять огромную гранату, надежно сидящую в обрезиненном арматурном гнезде. В принципе гранатой такое изделие называть – проявление высшей степени скромности. Один в другой последовательно вложены четыре обрезка трубы разного диаметра. Эдакая матрешка. Только в середине скрывается не самая маленькая фигурка, а двенадцать с половиной килограммов тротила. Ну и громоздкий механизм подрыва в полой рукояти. Как раз под грубую лапу элиты. Выдернув кольцо, диаметром с ножной браслет для очень толстой ноги, Трэш со всей силы швырнул гранату в противника. Механизм, по умолчанию, поставлен на удар, и это прекрасно, не пришлось с ним возиться. Чудище начало вскидывать лапу, готовясь врезать по Трэшу новым бесконтактным пинком. Это было последнее, что он увидел, резво плюхаясь на пол. Грохнуло так, что в помещение влетели раскуроченные остатки оконной рамы. Трэша ощутимо оглушило, потому, поднимаясь, он потряс головой. Выглянул наружу. За окном все в дыму, сквозь который просматривается копошение тел на автостоянке. Там, среди изуродованных осколками и взрывной волной машин, приходят в себя зараженные. И своим, и чужим досталось, разлетающееся железо цели не сортировало. Элитника Трэш тоже разглядел. Монстр тяжело ворочался в десятке метров от окна. Досталось ему, конечно, но, увы, не прикончило. И сознание не потерял, и ран не видать. Похоже, просто ошеломило. Сейчас придет в себя и продолжит. Даже оглушенный, он сильнее Трэша. Потому, не раздумывая, Трэш отправил в цель вторую гранату. Последнюю. Постарался бросить ее так, чтобы у головы монстра упала. Глядишь, какой-нибудь из осколков, на которые разлетятся обрезки труб, срикошетит от асфальта или брони, после чего влетит под защитный капюшон, скрывающий самую уязвимую часть тела. Присев, Трэш переждал новый взрыв, после чего выскочил в окно. На гранату надежды мало, придется развивать успех. Подскочив к поверженному врагу, с унынием убедился, что тот так и продолжает валяться в неудобном положении. То есть разлегся на спине, упершись затылком в растрескавшийся асфальт. Хрипит нехорошо, скорчил жуткую гримасу, пытается вывернуть руки, опереться на что-то. Похоже, контузило так, что ни согнуться, ни разогнуться не в состоянии. Трэш не настолько великодушен и глуп, чтобы дать противнику время прийти в себя. Потому, подскочив поближе, без заминки врезал мечом в глаз. Занес повыше, клинком вниз и резко присел, ударив точно в цель. Сталь будто в бетонный блок угодила, Трэш едва удержал рукоять в ладонях. Да уж, не ожидал такого эффекта. Нет, он знал, что органы зрения элиты защищены. На себе проверил. Но чтобы настолько… Нехорошее открытие. Что же теперь с этим чудовищем делать? Как его успокоить? Ведь сейчас очухается и примется за старое. А Трэш уже изрядно измотан. В прежнем бодром темпе схватку не потянет. В отчаянии размахнулся еще раз. Ну должно же хоть что-нибудь получиться! Как бы ни защищал этот ненормальный мир свое кошмарное порождение, удар придется снова наносить в глаз – самое уязвимое место. Да тут один меч весит под три центнера – сам по себе сила огромная. Плюс прибавка от мощи мускулатуры элиты. За миг до удара тварь встрепенулась и резко выбросила лапу в сторону. Приняла сталь на палец, злобно при этом шикнув, ухватила Трэша за шею, сдернула с места, потянула на себя, одновременно перекатываясь. Он и моргнуть не успел, как оказался погребенным под тушей весом не меньше пяти тонн. А потом голову обхватили чугунно-крепкие пальцы монстра. И начали сдавливать череп. А вот это уже совсем плохо. Меч вылетел из руки, валяется теперь неизвестно где. Да и останься он в ладони, что толку? И передние, и задние конечности погребены под исполинской тушей. Вырвать их не получается. Шипы элиты показали себя сейчас с еще одной стороны. Неожиданной. Они упирались в тело Трэша, почти пригвоздив его к асфальту. И в сам асфальт тоже упирались. Высвободить хотя бы одну ногу не получается именно из-за них. Со всех сторон подпирают. Это как взять и накрыть мышь доской с густо вбитыми гвоздями, плотно зафиксировав конечности. А между тем хватка ладоней на голове только крепнет. Пластины брони трещат, притираясь друг к дружке, зажимают живую плоть, передают давление на череп. И череп очень нехорошо напрягается. Такое впечатление, что вот-вот и не выдержит. Лопнет, позволив чудовищу добраться до мозга. Вот стоило ради такого забираться на запад? Оказывается, здесь и правда не так прекрасно, как показалось поначалу. Глупейшая смерть… Перед затуманенным взором промелькнуло что-то знакомое. Это Ловкач подскочил к новой цели. Молотит элитника-гиганта кулаками по броне, в кровь разбивая руки, которые для тонкой работы предназначены, а не для безнадежной драки. А за спиной у бегуна продолжает болтаться автомат. Трэш не мог взять Ловкача под полный контроль. Если сейчас оставить свою тушу на произвол судьбы, она расслабится. И тогда лапы чудовища в одну секунду довершат начатое. Ведь жизнь не покинула избитое тело только потому, что сопротивление продолжается. Мускулатура напряжена, резервы брони стянуты под сжимаемые ладони. Твари каждый миллиметр дается с трудом. Да, она неизбежно добьется своего, но это случится через минуту, а может, и через две. Насколько запаса сил хватит. Если переключиться на другого члена стаи, кто станет управлять силой? Кто сдержит натиск монстра? Никто. Но Ловкач не вчера на помойке подобран. Он давно в стае. Он привык к контролю как полному, так и частичному, научился понимать приказы вожака с одного невнятного намека. Звезд с неба не хватает, но сейчас от него много и не требуется. Трэшу всего-то и надо – слегка направлять подчиненного. Тот справится почти самостоятельно. Если, конечно, в процессе выполнения приказа ему не оторвут голову. Достаточно одной небрежной отмашки элитника, чтобы оставить от этого ничтожного мертвяка россыпь багровых брызг. То, что его до сих пор не тронули, – удача неимоверная. Да, он ничтожно мелок, и потому никто не обращает на него внимания, всем участникам драки хватает настоящих угроз. Но, пробегая мимо, могут прикончить просто потому, что под руку подвернулся. Давай, малыш, старайся, на тебя вся надежда. Ловкач, возбужденно урча, вскарабкался чудовищу на спину. Неуклюже балансируя на скошенной броневой пластине, достал из-за спины автомат. Палец замешкался, выполняя приказ Трэша. До этого переводить предохранитель на автоматический огонь подчиненному не доводилось. Но уповать на один-единственный выстрел страшновато. Ведь второй сделать не позволят. Монстр мгновенно осознает, что его ахиллесовой пяте грозят крупные неприятности, и немедленно примет меры. Ну давай же, уродец мелкий! Жми на спуск. Тебе ведь даже целиться не нужно. Ты уже сунул ствол под костяной вырост, прикрывающий споровый мешок сзади, сверху и с боков. Просто согни палец, или череп Трэша сейчас лопнет. С черепом и правда все настолько скверно, что выстрелы Трэш не услышал. С трудом осознал, что картинка в поле зрения Ловкача кувыркнулась. Мелкий все-таки не удержался на ногах, не устоял на броне агонизирующего чудовища. Тиски, почти раздавившие голову, куда-то исчезли. Трэш попытался вздохнуть с облегчением, но куда там, навалившаяся всем весом туша не позволяла легким работать в полную силу. Сплюнув тягучей смесью слюны и крови, Трэш скривился, – конвульсии массивной твари причиняли боль, то надавливая острыми шипами, то ослабляя напор. Попытался выбраться, но понял, что об этом сейчас нечего и думать. Придется ждать, когда туша смирится со смертью и успокоится. Повернув голову набок, покосился на автостоянку. Невесело ухмыльнулся, увидев, что, потеряв вожака, члены вражеской стаи заодно растеряли и воинственность. Одни в ступор впали, даже не пытались защищаться, другие разбегались, преследуемые изрядно потрепанными подчиненными Трэша. Глядя на это приятное зрелище, Трэш прохрипел: – Нет, мне не нравится этот город… Глава 32 Двести девяносто четыре спорана и семьдесят семь горошин насчитал Трэш, сортируя трофеи руками Ловкача. Долго пришлось потрошить тугие мешки дохлых тварей, оставшихся на автостоянке и в ее окрестностях. Лишь несколько успели сбежать, и еще парочку он, с трудом выбравшись из-под павшей элиты, спас от расправы, приняв в стаю. Плюс присоединил нескольких «залетных». Они опрометчиво примчались на шум пальбы и взрывов, позволив подчиненным Трэша себя окружить. Ну а дальше состоялся торжественный выход вожака и короткая речь, в которой объяснялось, что свободная жизнь осталась в прошлом. Трофеи – просто сказочные. Если споранами стая способна легко обеспечить себя в любом месте, с горошинами – иное дело. На территории внешников нечасто встречаются зараженные, у которых можно найти такой трофей с высоким шансом. Там ведь всех крупных непрерывно подчищают, вот и не найти их в больших количествах. До сегодняшнего дня основным источником получения горошин являлась добыча, отобранная у туземцев. Особенно повезло в бою, по итогам которого Трэш познакомился с Большой Стервой. Почему-то именно там удалось взять больше всего. Даже на базе Коньяка результат вышел куда скромнее. За один бой досталось столько, сколько за все время Трэш не видел. А ведь он немало мертвяков погубил, в том числе далеко не самых мелких. Плюс неоднократно брал добычу с тел туземцев. Любят они с собой таскать то, что из зараженных добывают. И есть еще кое-какие трофеи! Впервые за все время довелось их заполучить. Если, конечно, не считать опыт прошлой жизни. Тогда одну из таких штуковин тоже довелось подержать в руке. В те времена все было по-другому. Руки приходилось защищать распыляемой из баллончика гадостью с резким химическим запахом или специальными перчатками. А теперь самая большая перчатка даже на мизинец не налезет… Вот они, два идеальных, чуть поблескивающих шарика. Один – черного цвета, другой – красного. Если верить методичке, они теплые на ощупь, но проверить это не получилось. Увы, даже кожа Ловкача чересчур груба, чтобы ощущать незначительные разницы температур. Та же методичка поясняет, что красные – самые дорогие. Но почему так, понять невозможно. Скорее всего эффект сильнее. Или шанс положительного результата выше. Но это лишь предположения. Предполагать можно всякое. Увы, многие вопросы в методичке вообще не разъяснялись, или на них давались лаконичные ответы, в которых смысла и на одно зерно не набиралось. Хочешь узнать больше, спрашивай у опытных аборигенов. Уставившись на сокровища, разложенные по трем одноразовым тарелкам, Трэш пытался понять, что за мысль его гложет. Ускользающая мысль. Зарылась в подсознании и пытается выкарабкаться. Но пока что ничего у нее не получается, только знать о себе дает. Что-то он упускает. Что-то очень важное. Но у Трэша сейчас в голове такой кавардак, что удивляться этому не приходится. Начать с того, что эта самая голова серьезно пострадала. Тварь не сумела раздавить череп, но сдвинула со своих мест часть броневых плит. Те кое-где разошлись, обнажив кость, где-то наползли друг на друга, защемив плоть и сухожилия, сдавив нервы и кровеносные сосуды. На багровые, сочащиеся трещины смотреть страшно. Трэш это делает чужими глазами, но все равно эмоции невыносимо негативные. Хорошо, что зеркал здесь нет. Туловище и конечности пострадали слабее, но им тоже досталось. Так что самочувствие у Трэша сейчас не самое хорошее. Ему требуется отдых с полноценным питанием. Ну и живчик пить не забывать – он в разы быстрее поднимает на ноги, чем самая сытная кормежка. Трэша неслабо потрепало, но в сравнении с тем, как навешали стае, – он даже не поцарапался. А ведь всем досталось, включая Ловкача. Этот ничтожный мертвяк ухитрился слегка покалечиться. Завалившись со спины элиты, полетел на асфальт, по пути разорвав себе лицо об один из шипов, а о другой приложился так, что сломал ключицу. Он и до этого особой красотой не блистал, а сейчас выглядит так, что при виде эдакого ужаса атеист перекрестится. Второму досталось куда больше. Хоть и бегал быстро, умело маневрируя и огрызаясь так, чтобы не подставляться, а все равно попался. Пока здоровенный элитник выбивал из Трэша пыль, парочка или тройка подчиненных гиганта вовсю рвали «зама». Живого места не оставили, даже язык повредить ухитрились. Он теперь урчал столь невнятно, что приходилось домысливать половину им сказанного. Впрочем, нечего там домысливать. Он, даже умирая, будет без умолку высказываться на свою любимую тему. Жрун ненасытный. Новым членам стаи тоже досталось неслабо. Некоторые до того изранены, что закрадывается мысль добить их. Так хоть какая-то прибыль из споровых мешков получится, и не придется ломать голову, размышляя над вопросом добычи пропитания для стаи. Вряд ли аппетит у кого-то из новеньких скромнее, чем у Второго. А это значит, что даже на кластере со стадом коров долго такая стая не продержится. Если, конечно, перезагрузка там случается не с периодом в один месяц или меньше. Но кластер с живой едой далековато. А здесь коров нет и не может быть, ведь при такой плотности поголовья зараженных переместившийся сюда скот и сутки не способен протянуть. Раненым требуется много пищи, а доставать ее можно только в торговых точках. Ну или на складах, которые еще надо как-то найти, рискуя нарваться на очередную враждебную и сильную стаю.