А может, ну его? Алкоголя и споранов полным-полно, живца можно наделать много. Стимулятор из него – просто идеальный. Под ним несложно двигаться впроголодь, с максимальной скоростью. Ну и не придется стараться избегать внимания туземцев, пусть узнают о стае. Все равно малыми силами напасть на такую ораву не рискнут, а пока соберут большие, Трэш доберется туда, где диким аборигенам вволю порезвиться не позволяют, да и черноты хватает, всегда есть где укрыться. Мысль интересная, но сомнительная. Увы, но заменить полноценную еду живец не в состоянии. Надо хоть слегка перекусывать, иначе через сутки начнешь ноги волочить. Здесь, в торговом центре, где Трэш устроил временную базу, уже ничего не осталось. С ходу подмели и консервы (в том числе овощные), и колбасы, и сыры. И не сказать, что сытыми остались. Припасы в дорогу запасти с такими аппетитами нереально. Перемещаясь от одной торговой точки к другой, можно лишь избегать голода. Да и то до поры до времени. Ресурсы мертвого города далеко не безграничны. Черт! Стая чересчур большая. Трэш не подумал, что такую даже при нормальных раскладах снабжать непросто, а уж сейчас, когда все страдают от ран, это вдвое сложнее. Погодите-ка… Чересчур большая? Как это понимать? Она ведь действительно слишком многочисленная. Лимит превышен. Как такое может быть? «Зам» настолько измучен, что хватку потерял? – Эй, Второй, ты там как? – спросил Трэш. – Что спрашивает Первый? – уточнил тот, горестно добавив: – Я ничего не понял. – Тебе сильно плохо? – Да. Сильно. Очень сильно хочется есть. Вкусную еду хочу. – Вернемся, будет тебе много вкусной еды. – Тогда зачем мы пошли сюда? Здесь нет вкусной еды. И бьют здесь больно. А там еда была. И били мало. Мне там нравилось. Мне везде нравится, где есть вкусная еда. Здесь ее нет, здесь мне не нравится. – Да отстань ты уже со своей едой. Или ты от голода считать разучился? – Считать? – не понял Второй. – Да. Считать. В стае может быть двенадцать моих подчиненных, включая тебя. А сейчас я вижу тринадцать. Ты что, перестал считать Пса? Мы слишком далеко от него ушли? – Нет, Второй считает Пса, – возразил «зам». – Он далеко, но он наш. – Тогда что-то в твоей математике не сходится. У нас, получается, тринадцать рыл в стае. А можно только двенадцать. – Нет, тринадцать можно, – снова возразил Второй. – Почему можно? – продолжал допытываться Трэш. – Раньше было нельзя. Почему сейчас стало можно? – Первый показал свою силу. Первый победил чужую стаю. Первый унизил вожака чужой стаи. Вожак был сильным, но стал мертвым. Первый победил. Первый сильный. Первый доказал, что он сильный. Все должны бояться сильного Первого. Сильному Первому нужна сильная стая. И стаю эту надо хорошо кормить. Особенно хорошо надо кормить Второго. Прямо сейчас надо. – То есть за убитую элиту расширился лимит? – дошло до Трэша. – Теперь можно тринадцать держать? – Можно, – признал Второй. – А четырнадцать можно? – Можно и четырнадцать. Только кормить надо. Сначала Второго надо кормить, потом остальных. – Да помолчи хоть раз со своей едой. А пятнадцать можно? – И пятнадцать можно. Но один получится лишний. Лишнего надо сразу убить и съесть. Невкусная еда, но съесть можно. Первый, бери в стаю еще двоих. Одного сразу съедим, всем станет лучше. – Отдыхай, обжора. Итак, совершенно неожиданно Трэш узнал, что лимит, непостижимым образом вбитый в голову Второго, не статичен. Его значение может меняться в бо?льшую сторону. Как минимум существует один способ расширения. Надо всего лишь уничтожать сильных зараженных. Даже необязательно своими руками, раз сработала очередь из автомата, когда стреляли без полного контроля со стороны вожака. Хорошие новости. Теперь можно прихватить с запада пару лишних бойцов. Тут такие образины попадаются, что Второй на их фоне выглядит задохликом. Хоть бери да меняй «зама». Нет, не поменяет. Трэш к этому привык. Да и некрасиво как-то и неправильно. Раз уж взялся развивать стаю, делай это последовательно, без лишней суеты и кадровых перестановок. И, кстати, в связи с этим возникает другой вопрос. – Эй, Второй. Ты не хочешь кое-что съесть? – Вкусное? – подскочил израненный «зам». – Не уверен. Пробуй и узнаешь. – Я хочу это попробовать. – Держи. Левая рука Ловкача зафиксирована повязкой-косынкой. Так ключица должна срастись быстрее. Но правой он работает прекрасно и потому без труда протянул Второму маленький черный шарик. – Это не похоже на еду, – усомнился «зам». – Жри давай! – рявкнул Трэш. – Ну ладно. Только не ругайся. Это плохо, когда Первый ругается. – И как оно тебе? – нетерпеливо спросил Трэш, после того как жемчужина скатилась в ненасытную прорву. – Не знаю. Нет вкуса. Я не понял вкус, – ответил Второй. – А ощущения какие-нибудь есть? Что-нибудь новое почувствовал внутри себя? – Внутри себя я чувствую пустой желудок. Вкусную еду захотелось еще сильнее. Когда мы ее начнем есть? – Скоро, Второй. Очень скоро. Следи за собой. Внимательно следи. Если заметишь что-нибудь новое, сразу мне говори. – Я сразу говорю, что дальше мой голод станет сильнее. – Про голод и еду можешь помалкивать. Я это и без тебя знаю. Итак, Второй принял жемчужину без видимых последствий. Ему ни хуже, ни лучше не стало. Ну или, как вариант, он настолько недалек, что не замечает происходящие с ним изменения. В стае только на себя можно полагаться. И Трэш решительно проглотил последнюю жемчужину – красную. Один раз он уже проделывал такой опыт. В прошлой жизни. Удачно или нет – трудно сказать. Посмотрим, что получится на этот раз. * * * Эффект Трэш ощутил на следующее утро. Открыв глаза, он ощутил, что переполнен силой. Трэш раздулся от нее, почти лопается. Сила, что его заполнила, требует немедленно найти ей применение. Его тело будто в чистую энергию превратилось. Казалось, что ему сейчас все по плечу. Готов заново сразиться со вчерашней элитой. Голыми лапами ее забьет, по асфальту размажет, разорвет на лоскуты и скормит стае. Таким могучим он себя никогда не ощущал. Нечто похожее случилось лишь однажды, при первом в жизни приеме живца. Но то, что происходило тогда, лишь бледная тень от сегодняшнего эффекта. В тот день Трэшу казалось, что он превратился в полубога, а сейчас он – бог над богами. Разница колоссальная. Черт! Да он готов двух таких, как вчерашний элитник, жестоко унизить, без какой-либо помощи. Даже меч не станет вынимать из ножен. Зачем, если можно избить элитников голыми лапами, а потом топтаться по тушам до тех пор, пока они не расплющатся в блины из раздавленного мяса, перемешанного с осколками костей. Подвесит результат на солнышке и высушит. Оригинальные коврики получатся. Гм… Бредовые мысли. Мощная эйфория накрыла Трэша не хуже, чем наркотическое опьянение. Как бы глупостей в таком состоянии не наделать! Надо контролировать себя. Открыв глаза, увидел, что Второй стоит рядом, склонившись и внимательно вглядываясь ему в лицо. Рожа «зама» жутко перекосилась. Но это не страшно, это он всего лишь пытается изобразить позитивную эмоцию. Пасть Второго раскрылась, он возбужденно проурчал: – Первый, давай кого-нибудь убьем. Кого-нибудь большого. Как вчера убили. Много еды будет, хорошо наедимся. Трэш с сомнением оглядел подчиненного. Вчерашние раны просматриваются, но выглядят так, будто получены три дня назад, если не больше. Вон, на месте оторванного плечевого фрагмента брони уже выпирает новый. Слегка розоватый, совсем свежий, не окончательно закостеневший. По прошлому опыту можно предположить, что завтра на этом месте не останется ни малейшего следа, указывающего на тяжелую травму. Это необычно. Крайне необычно. Регенерация у зараженных, конечно, бешеная, но ведь не настолько. И по всему похоже, что Второй тоже ощущает ненормальный прилив сил.