В какой-то момент Леон начал свистеть своим особенным, изумительным способом. Поразительно для шестилетки, подумал Мирко. Семилетки? Семилетки! Вот черт. Он опять забыл. У Леона же день рождения! Мирко подождал, пока Леон сам не закончит свистеть. Тогда положил руку мальчику на плечо. – Слушай, Леон. Нам кое-что надо отпраздновать. Визит болгарина Из кабака болгарин вышел уже поздней ночью. Он отлично провел время. Подрался, сломал нос и потом распил с соперником бутылку. Он наслаждался свободой и теперь хотел насладиться кое-чем еще. Гулящая женушка Карла наверняка крепко спит перед рассветом, одинокая и покинутая. Еще до восхода солнца ей явится огромный твердый сюрприз. Крайняя ферма под расщелиной в горе. Да он же почти специально показал ему, куда ехать. Когда еще было светло, он съездил в те края и запомнил, какая дорога ведет на место. Легко, как ус почесать. Болгарин не обращал внимания на алеющее зарево на севере, когда направил лошадей вниз по шоссе. Вместо этого он представлял себе, как глупышка смотрится в постели и что он будет с ней вытворять. Да уж, ему надо хорошенько ее утешить. Он даже не пытался поменьше шуметь, когда заезжал на двор и останавливал лошадей. Он был слишком опьянен, чтобы заботиться о таком, настолько пьян, что свалился с козел. В пьяном угаре он подумал, что, может быть, ему стоило обзавестись автомобилем. Из него так легко не выпадешь. Он вошел в ближайшую дверь. Она была не заперта, да если бы и заперта, он бы все равно вошел. Он всегда входит. Вскоре он уже стоял на кухне, потом обошел гостиную и дошел до спальни. Везде темно. И пусто. Где же эта бабенка? – Хозяйка? – крикнул он. – Баба? Мадам? Тишина. – Папина утренняя звездочка? Он захватил с собой бутылку настойки на случай, если глупышка окажется трезва. Он улегся в постель и отпил. Выпить в постели было приятно. Она еще придет. И болгарин крепко уснул. Настойчивый крик петуха разбудил его чуть позже и напомнил, что скоро рассвет. Он еще немного выпил, чтобы проснуться, встал и вышел на кухню, где заметил записку на кухонном столе. Прочитав, покачал головой. Так кто кого бросил? Похоже, девчонка обошла муженька и смылась с одним из своих прихвостней. Какой же он идиот, этот Карл. Болгарин почесал затылок. И поехал. Когда он доехал до развилки на соседнюю ферму, встретил священника, который явно направлялся туда. Священник кивнул дружелюбно, но с налетом печали, как умеют только священники. Болгарин подумал, что рановато он в гости собрался. Разве что у старикана интрижка, о которой никто не должен знать. С этими церковными не угадаешь. Он усмехнулся этим мыслям и щелкнул кнутом. Прочь из этих проклятых краев. Черного дыма, поднимавшегося из-за деревьев неподалеку, он не заметил. О том, что мы видели Вы, птицы, все немного друг на друга похожи. Будь ты раза в два больше, ты могла бы быть орлом. А вот я, будь я в два раза меньше, все равно был бы человеком. Мы с Мирко однажды видели орла совсем близко. Это было в том углу долины, куда мы обычно не захаживаем. На самом юге. Пару лет назад. Мирко сказал тогда, что мы не станем искать там работу. Ему надо было кое на что посмотреть. На одну ферму. Мы подошли не по дороге из долины. Спустились с гор. Мы подкрались совсем близко, но только до кустарника на холмике, откуда можно было подсматривать, оставаясь в укрытии. Нас не должны видеть, сказал Мирко. Прекрасная ферма была, красивая, ухоженная. Новая крыша на доме. Огромный амбар, похожий на белый прямоугольник, если смотреть сверху, с гор. Огромные ворота амбара отворены, и мы увидели внутри машины. Мы даже могли различить запах бензина, но, к счастью, сильнее пах мирт, за которым мы прятались. На полях тоже были машины. И перекрикивались парни. Они собирались приступать к работе. Я спросил Мирко, не спуститься ли и нам попытать счастья, но Мирко не хотел. Наверное, у них такие хорошие машины, что мы им не нужны. И животные тоже, видимо, я ни одного не увидел, ни в полях, ни на ферме. Даже старой кошки. Да и хлева, похоже, там не было. Представляешь, ферма без хлева? Без животных? Будь у меня ферма, там бы были животные. Хотя бы лошади и свиньи. И мыши. Может, ослик. Зато у них был большой пышный огород прямо под тем местом, где мы сидели. Угадай, что стояло в углу того огорода? Церковный колокол! – Смотри! – сказал я, как только заметил. – Это же колокол! – Да, это старый церковный колокол, – сказал Мирко. – Как он блестит. Колокол был красивый, все утро было красивое. Потом я заметил надгробие. Его было не так хорошо видно, как колокол, потому что оно заросло белыми цветами. – Смотри, там еще могила, – сказал я. – Прямо рядом с колоколом. – Что? – переспросил Мирко. Он этого не ожидал. Голос звучал странно. – Вон, смотри! Там внизу надгробный камень, – сказал я и показал. – Среди цветов. Мирко склонил голову ближе ко мне и сощурился. Наконец и он его разглядел. – Ах, этот камень, – сказал он с улыбкой. – Они хорошо его разместили. Хотя и не знали. – Кто там умер? – Некая Светлана. Всеми любимая. – Ты ее знал? – В каком-то смысле. Она не могла сидеть там на скамейке и вязать. Там сидела маленькая полноватая женщина с темными кудрявыми волосами, очень живая на вид. И очень веселая. Мирко ее не знал. Я сказал ему, что мне бы хотелось спуститься, сесть на ту скамейку и поболтать с женщиной, но он об этом и слышать не хотел. Мы должны прятаться за миртом, нас никто не должен видеть. Тут из дома вышел мужчина и позвал: – Таяна! Тая-а-а-а-на! Женщина встала и помахала, чтобы он увидел ее с другого конца огорода. Мужчина подошел к скамейке и поцеловал ее. Они посмеялись. Вскоре подошел еще один мужчина и тоже ее поцеловал. И все трое рассмеялись. Двое мужчин сели на скамейку по обе стороны от женщины и обняли ее. – Им там вместе хорошо, – сказал я. – Да, похоже на то. Тут я заметил кое-что забавное. – Ты только глянь, – сказал я. – Эти двое похожи, как две капли воды. Мирко промолчал, но посмотрел. – А ты совершенно прав, – сказал он потом. Он был еще более удивленным, чем я. Потом он рассмеялся. Я редко слышал, чтобы Мирко столько смеялся. У него чуть слезы из глаз не потекли. Я тоже рассмеялся, потому что смеялся он. – Да, жизнь идет своим чередом, – сказал он, когда мы успокоились. – А теперь нам двоим пора в путь. Идем, Леон. – Додо! – сказал я. – Да, конечно, Додо. Извини, дружище. – Ты приходил посмотреть на колокол? – спросил я погодя.