Глава 8 Под вечер дождь вновь усилился, и почти всю дорогу до дома Сонгов я проделала в черепашьем темпе, в компании таких же, как я, неудачников. Перемигивание фарами, гудение клаксонов, ослепшие из-за дождя и собственных зонтов пешеходы — всё это не способствовало быстрой езде. Равно как и то, что большую часть времени я усиленно пыталась высмотреть впереди, сзади и сбоку тот самый проклятый мотоцикл, что, судя по всему, пас меня до порта, а вот откуда — я не знала. И это раздражало гораздо сильнее. Проклятый «топтун» умудрился упасть на хвост так, что я этого и не заметила, хотя должна была, чёрт побери! «Никогда не расслабляйся» и «паранойи много не бывает» — слова, запомнившиеся ещё с учебки, но каким-то образом именно сегодня я изменила обоим этим правилам. Сначала Чекванапутри этот, наркоман несчастный, теперь и «фриц»… «Прекрасно, Долли, просто замечательно!» — язвительное замечание самой себе возымело обратный эффект — мне стало даже как-то смешно, хоть веселье это и было густо замешано на мрачности. Что ж, погружаться в бездну отчаяния я посчитала излишним, и просто в очередной раз дала себе зарок быть внимательнее, и тут же ему последовала — ещё значительнее снизив темп передвижения. С другой стороны, долгая дорога давала мне время поразмыслить над ещё одним кусочком мозаики, который я умудрилась получить в доках по сходной цене. Бумажник мой, конечно, изрядно отощал, но, если всё и дальше пойдёт в том же темпе, можно рассчитывать на вторую часть выплат, что залатает брешь в бюджете. Усилием воли заставив себя вернуться к мыслям о деле, я в который раз посетовала на то, что из некоторых клиентов сведения буквально-таки клещами тянуть нужно! Ну кто мешал той же Эбигейл упомянуть про аренду этой дурацкой лодки? Впрочем, если судить непредвзято — миссис Сонг вносила оплату раз в полгода, и, судя по всему, более никакого касательства к этим делам мужа не имела. Немудрено забыть о таком, пожалуй. Интересно, что Гилмур тоже ничего не сообщил мне об этом, а уж ему-то стоило знать, что «подопечный» имеет общие с докерами дела. Значит, Сонг настолько хорошо это дело скрывал? Или Филипп знал, но не счёл необходимым сообщать мне? Это попахивало бессмыслицей, особенно на фоне того содействия, что он всячески демонстрировал в кабинете Эндрю. С другой стороны — это мог быть и отвлекающий манёвр. В сейф и «левые» ящики я доступа ведь так и не получила, а там могли содержаться документы на тот самый «лодочный сарай», о котором упоминал Тайлер. Итак, какова вероятность того, что эти документы лежат в офисном сейфе, или же домашнем? Теоретически, от порта мне ближе было добраться до конторы Сонга, но рабочий день ещё не был окончен, а светиться перед подчинёнными Эндрю мне не хотелось лишний раз. К тому же, по рассказам очевидцев и знакомых пропавшего, у меня сложилось впечатление, что он был довольно педантичным и скрупулёзным человеком, так что вероятнее всего — стремился разделять «личное» и «рабочее». В противовес этому, однако, маячило первое впечатление от домашнего кабинета Сонга — пустого, чуть ли не стерильного. Не похоже, чтобы он там жил… Чёрт возьми, в ящиках его рабочего стола было в разы больше личных вещей! Однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, ничто не мешало мне нанести визит Эбигейл, задать ей ещё пару уточняющих вопросов, и, заодно, предпринять ещё одну попытку подступиться к домашнему сейфу. Со всей этой беготнёй и допросом знакомых у меня появилась ещё одна догадка, касательно того, какой же код Сонг мог выбрать для замка, и, признаться, сейчас у меня просто руки чесались её проверить… * * * На парковке у «федерального» дома, в отличие от предыдущего моего визита, стоял свеженький кофейный «Крайслер Империал». Я не обманывалась его «курносой» мордочкой — под вытянутым капотом скрывался мощный восьмицилиндровый двигатель. Можно предположить, что обитатели второй части дома — очевидно, соседи Сонгов, — были весьма многодетной семьёй, или же любителями какого-то запредельного простора внутри машины. И с уверенностью можно сказать, что это — крайне состоятельная семья, поскольку эта модель, оснащённая компактным кондиционером, стоило весьма недёшево, и была по карману… Ну, в принципе, обитателям Хиллса, да. Подняв воротник повыше и натянув шляпу поглубже, я вышла из машины и перво-наперво огляделась по сторонам в поисках потенциального притаившегося BMW «Сахара». Не обнаружив оного, слегка воспряла духом и короткой перебежкой преодолела расстояние до крыльца под широким козырьком, с уголков которого сейчас тонкими струйками стекала дождевая вода. Сбоку от двери, на высоте глаз, обнаружились две кнопки, рядом с которыми располагались приколоченные таблички: «Сонг» и «Максвелл». Подосадовав на себя, что не обратила внимания в прошлый раз на эту мелочь, я надавила на кнопку рядом с нужной мне фамилией. «А можно было бы, между прочим, и Максвеллов этих опросить! Растяпа…» — отругала я себя, тут же, однако, мысленно парировав, что у меня до сих пор не было недостатка в свидетелях, и, если не выгорит, можно будет и до них добраться. Попробовать, хотя бы. Шагов я, разумеется, не услышала — входная дверь была достаточно толстой, это я оценила ещё в прошлый раз, — и когда та открылась, даже слегка вздрогнула. Стоящая на пороге Эбигейл была одета так, словно могла в любой момент набросить на плечи пальто и отправиться в дорогой ресторан или театр — только перчаток и сумочки не хватало, в качестве аксессуаров, да тёплая шаль, наброшенная на плечи, придавала облику одновременно домашний и какой-то неуместно «старушечий» вид. — Мисс Вудворт? — выражение лица женщины было крайне встревоженным — что неудивительно, поскольку я о своём визите не предупреждала. — Что-то случилось? — Рабочий процесс, миссис Сонг, — я как могла успокаивающе улыбнулась, после чего кивнула ей за плечо. — Я могу войти? — Да, Бога ради, прошу меня простить! — воскликнула Эбигейл, делая шаг назад и приглашающе махнув ладонью — другой плотнее сжимая шаль на груди. — Входите, детектив. — Благодарю, — я кивнула, перешагивая порог и с удовольствием окунаясь в тепло, которым оказались пропитаны стены этого дома. — Вы нашли Эндрю? С ним всё в порядке? — взволнованно спросила хозяйка, сверля меня требовательным и немного несчастным взглядом. Я отметила залёгшие под глазами тени, от которых удивительным образом лицо Эбигейл казалось выразительнее и аристократичнее, и в который раз позавидовала такой непринуждённой элегантности. — Пока нет, миссис Сонг, однако кое-что мне всё же удалось выяснить, — стараясь подбирать максимально осторожные выражения сказала я, находя взглядом гостевую вешалку и с облегчением избавляясь от мокрого и потяжелевшего пальто и шляпы. — Вам что-нибудь известно о лодочном сарае, который ваш супруг приобрёл примерно полтора года назад? Эбигейл нахмурила изящные брови, явно задумавшись, после чего отрицательно помотала головой: — Боюсь, не припомню ничего такого… — Да, ваш супруг не особо посвящал вас в свои дела, но, быть может, обмолвился как-нибудь — за ужином, например, — я понимающе кивнула, после чего махнула рукой в направлении лестницы. — Я хотела бы вновь посетить его кабинет, если вы не возражаете? — Разумеется, мисс Вудворт, — на лице женщины читалась неподдельная растерянность, что мне понравилось, хотя и тут я формировала минимум одну «вилку»: прекрасная актриса, или искренне озабоченная жена. — В таком случае, может, вам что-то известно об аренде причала номер «восемь» в частных доках? — как можно более нейтральным тоном уточнила я, поднимаясь наверх. — А! — тут же радостно откликнулась Эбигейл. — Помню! Раз в полгода Эндрю просил меня озаботиться оплатой аренды — по сути, просто передавать чеки одному господину… — Вы ездили в порт? — я воззрилась на неё с некоторым удивлением. — О, что вы, — с тихим коротким смешком миссис Сонг помахала рукой. — Мы встречались в кофейне неподалёку отсюда. Эндрю заботился обо мне, и не хотел, чтобы я чрезмерно утомлялась долгими прогулками. Дежурно расспросив её о внешности «одного господина», я без труда признала в нём того самого елейного администратора, с которым имела беседу в доках, и мысленно поставила галочку: сходится. — А почему вы спрашиваете, детектив? — вновь настороженно посмотрела на меня Эбигейл, когда мы пришли в кабинет Сонга, где всё оставалось ровно таким же, как мне запомнилось. — Утром седьмого апреля, после выхода из дома, мистер Сонг направился в порт, откуда, собственно, около полудня отбыл на арендованном катере вверх по течению реки, — спокойно и размеренно заговорила я, подходя к сейфу и без особого труда выуживая из памяти настоящую дату смерти Томаса. — По итогам беседы с мистером Фергюсом, мне стало известно, что у мистера Сонга была приобретена недвижимость — как раз где-то выше по реке, некий… сарайчик… Щёлк. Щёлк. Щёлк… Бинго! Я почувствовала, как под пальцами слегка дрогнула рукоять лимба, а затем дверь сейфа немного, буквально на миллиметр, подалась наружу. — Вы… вы узнали код от сейфа Эндрю? — удивлённо выдохнула где-то за спиной Эбигейл, а я, не сдержав слегка самодовольной улыбки, с некоторым усилием потянула на себя ручку — металл дверцы оказался что надо. — Небольшое расследование в кабинете мистера Сонга навело меня на мысль… И она оказалась верна. Дата смерти Томаса — но не формальная, а фактическая — просто чтобы вы знали. — Ф… фактическая? — дрогнувшим голосом переспросила женщина, и я про себя чертыхнулась — в азарте, увидев внутри сейфа сложенные бумаги, какие-то коробочки и конверты, я начисто забыла о чувстве такта. Пожалуй, стоило выразиться как-то иначе. Или хотя бы другим тоном… — Мистер Сонг очень скорбел о Томасе, настолько, что воспользовался связями мистера Гилмура в армии, и узнал точную дату смерти вашего сына. Я думаю, для него это очень важно, — я постаралась смягчить голос, насколько могла, перекладывая содержимое сейфа на стол. — Девятнадцатое марта. Судорожный вздох, перешедший во всхлип, заставил менять поднять взгляд — хотя, видит Бог, я этого не слишком хотела делать. Увиденное, однако, меня в равной степени потрясло и насторожило: лицо Эбигейл исказилось диковатой смесью страдания, ненависти и злости. Тонкие брови изломались, словно от боли, но в наполненных слезами глазах плескалась такая ярость, что я в который раз подумала — а не поспешила ли я выписывать супругу из подозреваемых? — Миссис Сонг? — осторожно позвала я, поскольку взгляд её устремлялся куда-то сквозь меня — в тёмные глубины прошлого, очевидно. — С вами всё в порядке? Сказала — и мне самой стало тошно от этого глупого машинального вопроса, сорвавшегося с языка. Очевидно же, что нет, не в порядке! — Скорбел?.. Конечно, он скорбел! Это ведь так просто — лить пьяные слёзы о погибшем сыне! Намного проще, чем воспитать первенца и подарить хотя бы чуточку отцовского тепла и любви!.. — жутким шёпотом закричала Эбигейл, и у меня самой поневоле сжалось сердце — в не менее ненужном сострадании. — Он хотел слепить из него чёртового вояку, и ему было плевать, что Томми изо всех сил тянулся, чтобы стать ближе к нему! Помогать с этими проклятыми делами, разбираться в прорве бумажек… Голос её сорвался окончательно, и Сонг съёжилась, закрывая лицо руками и беззвучно вздрагивая. А я поняла, что ещё вызывало глубокую внутреннюю дрожь — все проявления чувств этой женщины были очень тихими, без явных выплесков эмоций вовне. Оставалось лишь ужасаться тому, какую же бурю она носила в себе все эти годы. «Вам нужно успокоиться. Присядьте. Выпейте воды». Сухие горошины дежурных фраз я прокатывала во рту, но не смогла выплюнуть ни одну из них. Вместо этого подошла к плачущей женщине и, крепко обхватив ту за плечи, подвела к роскошному кожаному креслу. Эбигейл не сопротивлялась, но у меня не сложилось впечатления, что я направляла безвольную куклу — скорее, она сейчас ощущалась замкнувшейся на собственном горе. Графина с водой в кабинете не было, равно как и стаканов, а бродить по дому в поисках мне совершенно не хотелось — это значило бы упустить из виду миссис Сонг, — потому я предпочла дать буре утихнуть самой. И действительно, буквально через несколько минут сдавленные всхлипы пошли на спад, а затем и вовсе стихли. Всё это время я терпеливо стояла рядом, опираясь бёдрами о полированную столешницу, и размышляла о том, что всё-таки Эбигейл не смогла бы убить мужа. Она явно его не любила, но, очевидно, была достаточно неглупа чтобы понять, что без него её жизнь полетит под откос. С этим домом в одиночку ей не справиться, а рассчитывать на помощь любовника… Слишком самонадеянно, пожалуй. Женщину устраивал тот статус-кво, который Эднрю Сонг установил после возвращения из Тибета. Закрывал глаза на интрижку супруги и друга, подолгу пропадал на работе, по сути — совершенно не вмешиваясь в её жизнь. Нет, его исчезновение не было выгодно Эбигейл. — Я… прошу меня простить, детектив, — раздался её тихий, чуть гнусавый голос, и сфокусировав на ней взгляд я заметила проблеск лёгкой вины на заплаканном и покрасневшем лице. — Мне не стоило… — Всё в порядке, миссис Сонг, — растянув губы в успокаивающей улыбке, сдержанно кивнула я. — Вам ни к чему извиняться за свою боль. — Я не хотела… не хотела, чтобы у вас сложилось превратное впечатление, — Эбигейл потупилась, комкая в пальцах платок, который, видимо, она вытащила из рукава платья. — Эндрю очень важен мне и больше всего я хочу, чтобы с ним было всё в порядке! Пожалуйста, верните мне мужа! — Разумеется, мэм, — положив ладонь на верхнюю бумажную папку, я вопросительно приподняла брови. — Вы не возражаете, если я просмотрю бумаги и вещи? — Нет, конечно! — чуть хрипло воскликнула Сонг, попытавшись порывисто встать с кресла — видимо, чтобы уступить мне, — но я помотала головой. — Останьтесь, пожалуйста — мне необходимо, чтобы вы присутствовали при разборе документов. Убедившись, что она больше не предпримет попыток улизнуть, я открыла папу, без особо труда развязав аккуратный бантик хлопковых ленточек, и закопалась в содержимое… По итогам почти получасовой инспекции, во время которой я многократно возблагодарила своё юридическое образование, позволяющее буквально с первого взгляда на ту или иную форму документа определять его назначение, я всё-таки нашла интересующий меня договор приобретения «Яхт-клуба», как значился на бумаге тот самый лодочный сарай. Располагался он в Першинге — поселении примерно в сотне милях к западу, если ехать по шоссе. Потом, правда, судя по приложенной карте, полагалось съехать с трассы и следовать совсем уж козьими тропами до самого Джеймса — в этом месте не шибко полноводного и пригодного, разве что, для рыбалки. И вторым, что меня крайне заинтриговало, оказался продолговатый деревянный футляр. Внутри него, вопреки ожиданиям, оказались не деньги, и даже не ювелирные украшения, а шесть полос странной желтовато-коричневой ткани, довольно хрупкой на вид, свёрнутых неплотными трубочками. Аккуратно достав одну из них и убедившись, что та не собирается немедленно рассыпаться в прах, я развернула её и обнаружила довольно плотную цепочку символов, начертанием крайне напоминающих египетские иероглифы. Отдельно настораживали «чернила», которыми были нанесены символы — судя по мелкой коричневатой пыли, скопившейся на дне коробочки и остатках на ткани, это была кровь. Стоило, конечно, провести дополнительную экспертизу, в том числе, чтобы установить древность этих лент, но прямо сейчас у меня прямо руки чесались перерисовать эти самые иероглифы — просто на всякий случай.