А до меня внезапно донёсся тихий-тихий голос, пробившись сквозь неприятный далёкий гул, больше всего напоминающий шум промышленных вентиляторов. — Тс-с… — цыкнула я на возящегося Гилмура, и слегка вытянув шею, склонила голову к плечу. — Слушайте. — А? — удивлённо посмотрел на меня тот, но послушно замолк. Голос звучал еле слышно, бормочуще и невнятно, но я отчётливо различала растерянные интонации. Увы — не слова. Зато направление также стало очевидным — говорящий находился внутри пещеры, и, скорее всего, увидеть его не получалось из-за колонн. — Там кто-то есть… — прошептала я. — Само собой, — пожал плечами Филипп. — Сонг. Я же сказал — он у Двери… Я растерянно оглянулась на открытый сейчас шлюз, но Фил только поморщился, мотнув головой: — Она там… в глубине пещеры. Он вновь выглядел жутко сосредоточенным и хмурым, словно прикидывал что-то неприятное, и после недолгой паузы, видимо, решился и повернулся ко мне: — Отвлеките его. — Что? — опешила я, в который раз безуспешно пытаясь понять мотивацию моего спутника. — Ну, вы хотели поговорить с Сонгом — вот и сделайте это, — приглашающим жестом повёл ладонью в сторону лестницы мужчина. — Только будьте осторожны, хорошо? Я не хотел бы, чтобы этот психопат как-то вам навредил. Увиденное ранее, конечно же, меня настроило на весьма мрачный лад, но даже в таком состоянии я не могла и не хотела верить в то, что всё это — дело рук Эндрю Сонга. — Бросьте, Фил, с чего вы взяли, что он может мне навредить? — скептически вопросила я, тем не менее скосив взгляд на удобно и уютно лежащий в ладони револьвер. — С того, что других жертв у него под руками больше нет, — Гилмур неприязненно поджал губы, — но он ещё не достиг цели. Значит, может сорваться. Будьте к этому готовы, детектив. До меня со скрипом, но дошло, что этот прощелыга пытается использовать меня одновременно как приманку и отвлекающий манёвр! Это было крайне возмутительно, но я решила, что выдвину ему список претензий как-нибудь потом. Когда выберусь из этой передряги живьём — шансы на что, кстати, изрядно повысились, учитывая, что мне вернули оружие. С другой стороны — мне действительно было необходимо добраться до Сонга, установить его личность и убедить вернуться домой, предварительно, разумеется, удостоверившись, что он в добром здравии, а не под очередной дозой «Гарри». Иначе — сдать его врачам. — Ладно, — нехотя сказала я и, вновь перешагнув порог, устремилась к замеченной ранее лесенке. До дна пещеры было не очень высоко — каких-то три метра, — но преодолевала я их с осторожностью, стараясь не издавать шума. Пол, как и стены, оказался неестественно гладким, но подошвы моих ботинок, выпачканные в крови, не особо скользили по поверхности, так что мне удалось незамеченной подобраться ближе к одной из колонн и спрятаться за ней. — Я не знаю, не знаю, не знаю… — бормотание, внезапно, обрело отчётливое звучание — и оно оказалось гораздо ближе, чем мне хотелось бы. — Не знаю… Голос и слова вызвали у меня мгновенную вспышку узнавания — но уже не удивления. Почему-то меня совершенно не ошарашил тот факт, что в сбоящей радиопередаче и по сломанному телевизору я слышала пропавшего мистера Сонга. Это, напротив, казалось чем-то закономерным, хотя и малообъяснимым. «Все вопросы потом» — так сказал Фил, и мне сейчас чертовски хотелось ему поверить. — Как же я мог так ошибиться?.. — продолжал сокрушаться голос, и, выглянув украдкой из своего убежища, я заметила невысокую тощую фигуру, выходящую из-за другой колонны. Выглядел Сонг чудовищно. Если бы не мой опыт в криминалистике и хорошая память на лица, я бы его, пожалуй, не узнала — со своим образом на фотографиях, что я видела, он сейчас имел слишком мало общего. От тучного мужчины не осталось ничего. Жуткое истощение, а может и какая-то непонятная болезнь буквально иссушили его тело за эти несколько дней, превратив в бледную тень самого себя. Явно дорогой костюм висел на нём мешком, дополняя впечатление неряшливости. Но от Сонга веяло такой опасностью и жутью, что я невольно ощутила, как встали дыбом волосы на загривке — и дело было даже не в том, что весь этот костюм буквально задубел от пропитавшей его крови, а в руке мужчина сжимал жуткого вида окровавленный кинжал с когтеобразным лезвием… Нет. Просто на его лице, застывшем в странной брезгливо-озадаченной гримасе, читалась отстранённая пустота, свойственная умалишённым. Я сглотнула, прижавшись затылком к деревянному брусу, и мысленно досчитала до десяти, заставляя себя выровнять дыхание и унять бешеный пульс. — Выйди на свет. Зачем ты стоишь там? — слова раздались ближе, чем в прошлый раз, и все мои потуги пошли насмарку — сердце, сжавшись, пропустило несколько ударов, а затем понеслось вскачь, словно пытаясь наверстать упущенное. С одной стороны — немного, буквально самую крошечную малость! — воодушевляло то, что в голосе Сонга не слышалось истеричных ноток. С другой — это мертвенное спокойствие лишь сильнее усугубляло нервозность. Но колебаться слишком долго возможности не было, и я, постаравшись как можно небрежнее убрать руку с револьвером за спину, сделала два шага назад и ещё два — в сторону, выходя из-за колонны. Сонг стоял слева, метрах в пяти, и, как мне казалось, скучающе и без особого интереса смотрел на меня. — Ты привела Эбигейл? — неожиданно спросил он, подняв руку с ножом и рассеянно втыкая остриё себе в другую ладонь, всю покрытую коркой запёкшейся чёрной крови, рассеянно проворачивая оружие в пальцах — не выказывая, при этом, и тени дискомфорта. С трудом заставив себя оторвать взгляд от его рук, я посмотрела мужчине в глаза, и очень осторожно проговорила: — Боюсь, нет, мистер Сонг. Он очень тяжело вздохнул, вытащив лезвие из руки, и переводя взгляд на него: — Тогда зачем ты пришла? Я снова сглотнула, чувствуя, как начинает ещё быстрее колотиться сердце, и осторожно шагнула в сторону — туда, где пока ещё невидимым для меня оставался камень: — Я… пришла за вами, мистер Сонг, чтобы отвести к вашей жене, — всё так же неуверенно, словно ступая по тонкому льду, ответила я. — Она ведь ждёт вас дома… — Это не важно, — рассеянно сказал мужчина. — Я дал себе очень простое задание — привести сюда Эбби. Я мог взять исполнителя, но я не мог отправить ко мне исполнителя одного. Только с Эбигейл. Я повторяю вопрос: зачем ты пришла? С этими словами он вновь посмотрел на меня, но лицо его оставалось всё таким же равнодушным. — Я… я… Удушающий страх, растекаясь от поясницы, делал позвоночник холодным и липким, а колени — ватными, но я не могла позволить себе сдаться и с воплем сбежать, хоть и очень хотелось, и потому постаралась заставить свой голос звучать спокойно и уверенно: — Я хочу помочь вам, мистер Сонг. Поверьте, я могу вам помочь! Сонг еле заметно нахмурился, никак не пытаясь пресечь мои перемещения — только поворачиваясь за мной, словно стрелка компаса за магнитом. — Помочь? — переспросил он, странно дёрнув головой, затем опять вздохнул. — Если ты не привела Эбигейл — значит ты не можешь мне помочь… Знающие не могли предвидеть мои ходы, им известно только прошлое и настоящее, заложить ошибку во всю последовательность они не могли, а значит, я ошибся сам. — Им неизвестно, что вы хотите открыть Звёздную Дверь, — чуть более твёрдым голосом сказала я, пытаясь этим «волшебным» словосочетанием выиграть себе немного времени, сделала ещё два шага, и наконец оказалась рядом с алтарём… …и едва удержалась от пронзительного крика. На плоском камне, рядом с двумя свёртками, в которых угадывались очертания тел — одно побольше, другое поменьше, — лежали Рэй и его дед, тот самый «патриарх». Оба они, и мальчик, и старик, были обнажены и без сознания, а тела их покрывали вырезанные прямо на коже кровавые символы, в которых я с ужасом узнала иероглифы с сожжённых мною лент. Сами же ленты — не те же, разумеется, но выглядящие очень похоже, — оказались обёрнуты вокруг свёртков. — Ты знаешь о Двери… — с толикой задумчивости заключил Сонг, а затем как будто даже оживился. — Ты Искательница? Тебя прислали взамен этого бестолкового Стража, чтобы ты помогла открыть Её? «Что⁈» — мне не хватало воздуха, поскольку с каждым глубоким вдохом я обоняла тошнотворный запах крови, в чудовищном количестве разлитой вокруг, и у меня начинала постепенно кружиться голова. — Эбигейл. Зачем вы хотели получить вашу жену? — хрипло и требовательно вопросила я, намеренно игнорируя его вопрос, и осторожно приблизившись к камню, протянула руку и коснулась тоненького запястья мальчика. — О, не стоит волноваться — оба сосуда в полном порядке, — безумец засуетился, явно заметив мой жест, подтверждая словами нащупанный мною пульс — редкий, но вполне отчётливый. — Будут спать до тех пор, пока не исполнят свою миссию. А Эбби… — он внезапно скривился, снова воткнув себе нож в руку — будто в деревяшку. — Я понял, как же сильно я ошибался. Все предыдущие жертвы, вся эта пролитая кровь — напрасны… Всё это — чудовищная ошибка! В жарком голосе впервые прорезались эмоции — но, к вящему моему ужасу, это было отнюдь не раскаяние, а торжество: — Но я осознал! Вы ведь знаете — Дверь принимает лишь то, что по-настоящему важно для Просителя. Дорого ему. И это озарение позволило мне понять, что нужно делать дальше, и я послал себя за Эбби. Моя Эбби — правильное решение. Она исправит все эти бестолковые ошибки, — с этими словами он повёл рукой с кинжалом, словно пытаясь скупым жестом охватить все пространство пещеры. Я судорожно пыталась разобраться в том, что он сказал, но то, как он строил фразы, лишало те какого-либо смысла. «Я послал себя за Эбби?..» В голове у меня пронёсся целый ворох ругани, подхваченной в окрестностях доков, но, увы, ни одно из крепких выражений не могло помочь мне подобрать нужные слова — зато неожиданно толкнуло меня из страха в забытую было злость. — Похвально пытаться исправить ошибки прошлого, но очень глупо делать это, совершая череду новых, — отчеканила я, глядя Сонгу в глаза. — Зачем вы хотите открыть Дверь? Мужчина нахмурился, а затем поджал тонкие губы: — Это… часть моего исследования, — уклончиво заявил он, вновь несколько раз дёрнув головой — очевидно, тик. — Вы хотите обернуть время вспять? — наугад спросила я, выудив из памяти слова Чекванапутри. — О, что вы… — Сонг как-то странно рассмеялся — очень сухо и неестественно, словно пытался изобразить смех. — Закон времени обратной силы не имеет. Я просто хочу изменить в глобальном договоре несколько пунктов. Дверь позволяет совершать… обмен. Что-то ценное на что-то схожее. Плоть за плоть. Жизнь за жизнь. Знание за знание… — говоря это, он качал головой сбоку на бок, словно жуткий метроном, не отрывая при этом от меня взгляда. — Нужно лишь правильно открыть ее, правильно… настроить. Себя, — с этими словами Сонг ткнул себе в грудь остриё ножа, после чего, развернув то, указал им в сторону той самой густой черноты. — Дверь. Да-да, настроить. Символы, малые жертвы, большие. Только малые жертвы… — он снова вонзил кончик клинка в руку, на сей раз слегка ковырнув плоть и дав тонкой струйке свежей крови вытечь на рукав. Тягучая, почти чёрная жидкость выкатилась из пореза и почти мгновенно совершенно неестественно свернулась. —…нужно тоже приносить правильно. В малых я уверен. Настройки все верны. Но вся эта кровь — мишура, не больше, смысл имеет только индивидуальное значение. Осталось взять что-то, что имеет для меня смысл, такой же веский, как мои мальчики, и… Он затих, словно утратил разом силы и интерес, остановив свой взгляд — странная смесь тоски и надежды, — на алтаре. «Да ты просто спятил!» — мне очень хотелось взвыть и побиться головой — желательно, не своей — о ближайшую колонну, но вместо этого я постаралась придать своему голосу максимальную суровость: — Вы хотите вернуть своих детей, — утвердительно заявила я, продолжая наблюдать за выражением лица Эндрю. Тот вновь поскучнел и сник, словно лишь эти слова легли ему на плечи неподъёмным грузом. — Я просто хочу исправить свои ошибки… Это куда важнее для моего будущего чем… Ошибки тянут сознание вниз. Ошибки… Я все время совершаю ошибки. Но эта была последней, — тихо сказал он и устало, безжизненно посмотрел на меня исподлобья. — Так вы поможете мне, Искательница? «Инспектор, Искательница… кто дальше?» — как ни странно, сарказм позволял моему сознанию держаться на плаву, но, увы, настраивал не на самый благодушный лад. — Значит, вы хотели убить свою жену, чтобы использовать её смерть как возможность оживить ваших с ней детей, — мнимо-задумчиво протянула я, по небрежной дуге обходя Сонга, и сделав несколько шагов по направлению к дальнему краю пещеры. Диалог получался совершенно фантасмагорическим. Мои самые нелепые предположения, сделанные на основе горячечного бреда Сонга, заставляли его раскрывать свои планы, такие же безумные, как и всё, что он говорил для этого. Что ж, если я хочу получить что-то — мне нужно принять правила игры. С психами иначе нельзя. — Эбигейл — дороже всего для меня, — с тупым упрямством повторил мужчина, всё так же не останавливая меня. — Это будет правильная жертва. Её значение поменяется с мальчиками, её жизнь уйдет за Дверь, а они — вернутся. Она хотела бы так. Она вместо них, я знаю, что она очень страдает. Я исправлю и её страдания, и свои ошибки.