— Рэй! — воскликнула я уже вслух, но мне отозвалось только эхо. Зато, словно утешительный приз, оружие будто само скакнуло мне руки. Я порывисто встала на ноги, крепко зажмурившись и отчаянно пытаясь сохранить равновесие и сориентироваться в пространстве. «Два шага вперёд — алтарь, значит, позади меня — обрыв… Нет, если идти вслепую — обязательно на что-то напорюсь…» — я открыла глаза и внезапно поняла, что периферическим зрением вижу впереди и вверху слева еле заметно светящийся овал. Не бог весть какой источник света — но зато неплохой ориентир выхода из этого чёртового пекла. Нервозность, из-за которой у меня зазудели кончики пальцев и знакомо загорчило на кончике языка, заставила меня вспомнить о «вредной привычке», и, по цепочке, следом вспыхнуло спасительное озарение: зажигалка! Та самая, которую Фил, как и портсигар, не забрал у меня, и которая, как обычно, оттягивала слегка карман моих брюк. Мгновенное облегчение, затопившее моё сознание, испарилось в ту секунду, когда я, вытащив «Зиппо», не с первого раза — но сумела зажечь огонёк, и в его слабом дрожащем свете увидела прямо перед собой алтарь, с лежащими на нём мумиями. Подавив инстинктивный порыв отпрянуть, я сделала пару глубоких вздохов, и очень осторожно, стараясь не мешкать — поскольку огонёк неумолимо нагревал саму зажигалку и испарял бензин, — принялась продвигаться к выходу. Глава 17 Я не помнила, как пересекла пещеру и поднялась по лестнице — всё это казалось слишком далёким и незначительным. Только всё время боялась, что погаснет последний источник освещения, но как только оказалась в коридоре, сама захлопнула крышку, с шипением уронив зажигалку на отогнутый край рубашки — к тому моменту корпус нагрелся настолько, что держала я его с трудом, обернув в натянутый рукав. Здесь же было и без того светло — очень светло, в сравнении с кромешной чернотой, царящей внизу, и я, внимательно глядя под ноги, направилась по цепочке следов маленьких босых ног, отпечатавшихся на кровавой дорожке. «О, нет… нет, нет, нет…» — мысленно простонала я, завернув за угол и увидев, что эти самые следы направлены к ближайшей двери — сейчас снова открытой нараспашку. — Рэй… — позвала я слабым голосом, изо всех сил надеясь, что мальчик не понял, что же такое он увидел. — Рэй, милый, ты здесь? Мне нужно было зайти внутрь. Сделать эти чёртовы несколько шагов, пройти сквозь дверную раму с резиновым уплотнителем, и вытащить оттуда ребёнка… «Давай же…» — сжав зубы, я пыталась заглушить затапливающий разум истошный крик протеста, но не преуспела. «Ему надо помочь. Ты должна его вытащить, Долорес. Ты обязана!» Тишина, нарушаемая лишь тихим-тихим потрескиванием углей, прячущихся в недрах измельчителя, пугала почти так же сильно, как та, что оглушила меня там, внизу. — Малыш, я иду к тебе, — пообещала я одновременно и себе, и ему, и, невольно задержав дыхание, вошла в развёрнутый здесь миниатюрный филиал Ада. Мальчика я увидела сразу — он лежал навзничь прямо перед жуткой машиной смерти и не шевелился. — Господи, Рэй! — в ужасе я кинулась к нему, падая рядом на колени и судорожно хватая мальчика за запястье. И я готова была закричать от счастья, когда уловила подушечками пальцев тихие, но уверенные толчки. Грудь мальчика тоже поднималась и опускалась — редко, на первый взгляд почти незаметно, но вот реакция зрачка была замедлена… Или мне так показалось. Впрочем, это также могло быть по причине того, что единственным источником света у меня была зажигалка, а её света явно не хватало для адекватного тестирования… Мальчик никак не реагировал на мои попытки его осмотреть и, в дальнейшем, после того как убедилась, что никаких видимых травм и повреждений у него нет, растормошить. Просто безучастно смотрел в потолок. Это стало ещё одним ударом — будто кто-то «сверху» уверенно вколачивал гвозди в крышку гроба моей сознательности. И как бы ни хотела я цепляться за мысль, что ребёнку ещё можно помочь — усталость и апатичность, навалившиеся скопом, выбили почву у меня из-под ног, оставив барахтаться в столь ненавистной мне беспомощности. «Должно быть, у него шок…» — растерянно подумала я, осторожно поднимая Рэя с пола за плечи, и прислоняя спиной к стене. «Соберись, Долорес! Он весь в крови и дерьме, нужно найти воду и отмыть его, хоть как-нибудь! Думай, чёрт бы тебя побрал!» — прикрикнула я мысленно на себя, поднимаясь на ноги и оглядывая это жуткое помещение. Если абстрагироваться от чудовищности происходящего — раз уж обитающим тут психам выделили какие-то жилые комнаты, а не просто швырнули по матрасу на полу в коридорах, значит могли обеспечить и полноценными душевыми… В конце концов, вряд ли у бункера, размещённого в непосредственной близости к реке, могли быть сложности с водоснабжением. — Сейчас, Рэй, я разыщу душ, и мы тебя отмоем… — рассеянно пробормотала я, присаживаясь на корточки рядом с ним и уже примерялась, как бы ловчее поднять мальчика на руки, как от двери раздалось протяжное «Porco Cristo…». Я даже не вздрогнула… и, кажется, не испытала радости, хотя, наверное, должна была бы — при виде абсолютно ошарашенной рожи Гилмура, заглядывающего в помещение. — Здесь можно где-то смыть эту грязь? — абсолютно ровным тоном поинтересовалась я у Фила, всё-таки взяв Рэя в охапку и прижимая к себе — что, стоит признать, оказалось не так-то просто. — Боюсь, всю грязь, что тут накопилась, смыть не в силах даже слезы ангелов, — озадаченно выдал Гилмур, но, напоровшись на мой взгляд, осёкся. — В жилом крыле есть душевая, если водопровод не зарос окончательно за два года, что я им не пользовался. Кивнув ему и покрепче обхватив мальчика, я вышла из жуткой комнаты мимо поспешно шагнувшего с дороги Фила, машинально забрав из протянутой мне руки армейскую походную аптечку. — Я должен проверить, что там внизу, — донеслось мне в спину. — Когда закончите отмывать пацана — дождитесь меня. — Хорошо, — безразлично согласилась я, унося по коридору свою хрупкую ношу. * * * Как я и предполагала — и как мне сказал Фил, душ нашёлся в первом же жилом помещении, представлявшим собой узкую комнату-пенал, в которой разместилась кровать, стол со стулом и высокий двустворчатый шкаф. Всё — металлическое, покрытое той же казённой серой краской, что и стены. Сам душ довольно долгое время фыркал на меня, проталкивая по извилистым трубам воздушную пробку вперемешку с ржавчиной и пылью, после чего выдал струю мутно-чёрной жижи, неприятно напомнившей мне «кровь» Сонга. «Нет», — дёрнула я за воображаемый поводок, не позволяя себе возвращаться даже мысленно к тому, что осталось за тяжёлой круглой дверью. — Надо немного подождать, Рэй, — обратилась я к мальчику, оставленному в «спальне-кабинете» сидеть на кровати, укрытый толстым шерстяным покрывалом. — Грязная сейчас стечёт и потом пойдёт чистая. Получив в ответ предсказуемое молчание, я тяжело вздохнула, подвигав ногой решётку слива из которой тянуло затхлостью и холодом — но не гниением, к счастью. Хватит с меня на сегодня тошнотворных запахов… — Слёз ангелов у нас, к сожалению, не завоз — хотя, ручаюсь, при виде вот этого всего любой порядочный ангел заревел бы в три ручья, — но мы-то с тобой куда сильнее любых ангелов, правда? — я села рядом с Рэем, поглядывая периодически в сторону открытой душевой, где привинченный к стене шланг продолжал извергать грязь. — Тебя надо бы одеть, малыш… Но для этого я должна буду отойти — ненадолго, поверь, буквально пара минут и я снова буду рядом. Ладно? Я сама не знала, зачем всё это говорила. Просто не могла заткнуться и делать всё в скорбном молчании — даже несмотря на то, что мальчик демонстрировал какую-то терминальную апатичность и, кажется, совсем меня не слышал. Впрочем, чего удивляться — после такого-то стресса… Тем не менее, мне было страшно бросать его одного. Но и таскать его с собой везде не казалось правильным вариантом, так что я, собравшись с силами и поминутно оглядываясь, всё же вышла на «охоту» за одеждой. Конечно, стоило мне потерять Рэя из виду, как тревожность и нервозность накатили с новой силой, и лишь чудовищным усилием воли я заставила себя совершить марш-бросок до тех помещений, где я видела брошенные вещи поселенцев, заодно прихватив с собой кучу каких-то рубашек, после чего пулей помчалась назад. В комнате, куда я ворвалась с бешено колотящимся сердцем, всё оставалось как прежде — не сдвинувшийся ни на дюйм в сторону мальчик, который даже бровью не повёл на моё возвращение, шумящая в душевой вода… — Ну… х-хорошо, хотя бы с одеждой разобралась. И, кажется, нам повезло — уже можно мыться! — нарочито-бодро заявила я, прикинув, что вроде бы основная грязь действительно стекла, и из шланга теперь лилась относительно прозрачная вода. Оставшимся минусом было то, что вода текла просто ледяная. Ни о каком подогреве, понятное дело, речь не шла, а переохлаждать Рэя мне сейчас не хотелось, но между заражением и простудой пришлось выбирать последнее. В процессе отмывания мальчик не издал ни звука. Только изредка вздрагивал, когда холодная вода попадала на раны, или когда их касалась я. Мне было жаль его до слёз, но их все я, кажется, выплакала там, в пещере. Без остановки я бормотала слова утешения и извинений, когда, как мне казалось, причиняла ему боль, но понимала, что достучаться до него таким образом у меня не получится. Решение препоручить его заботам доктора Калагера возникло само по себе, почти спонтанно, когда я одевала Рэя непослушными и негнущимися от холода пальцами — сложнее всего оказалось застёгивать пуговицы, но я справилась, после чего, укутав его в тот самый шерстяной плед, села с ним на кровать. «Да, это хорошая идея», — убеждала я себя, стуча зубами и крепче прижимая к себе «кокон», из которого сейчас только лицо и выглядывало. У Калагера, при всех его особенностях, нельзя было отнять главного — истовой любви к своей профессии. И я вполне смела надеяться, что после оказанных ему услуг могу рассчитывать на ответную помощь. А с оплатой этой помощи я разберусь… За дверью раздались шаги и на пороге вырос Фил — хмурый и слегка запыхавшийся. — Вижу, вы всё-таки разобрались с местным водоснабжением… — кивнул он, окидывая меня придирчивым взглядом. — Думаю, самое время возвращаться на поверхность, детектив — если, конечно, у вас нет желания тут задержаться. — Нет, — коротко ответила я, сжав зубы и безуспешно борясь с сотрясающей меня дрожью. — Н-надо ух-ходить. Гилмур нахмурился, цокнув языком, после чего, склонившись, забрал у меня укутанного мальчика и без особого труда поднял его на руки, кивнув себе за спину: — В таком случае — рекомендую вам пробежаться до шлюза, если силы есть. Если нет — всё равно пробегитесь. Мне очень захотелось ответить ему как-нибудь едко, но тратить на это дыхание показалось мне излишне расточительным, потому я последовала его совету и побежала трусцой по коридорам в сторону выхода — благо, заблудиться здесь было невозможно. * * * Процесс облачения в костюм и подъём наверх прошли для меня почти незаметно. Кажется, я уже не в состоянии была волноваться о чём-либо, кроме относительно сиюминутных проблем, вроде той — что делать с Рэем… Единственной мыслью, которая оформилась у меня в голове, когда вода вновь обступила меня со всех сторон, было: «И почему я так боялась этого?». После всего пережитого тот страх казался таким далёким и смешным. Почти детским.