— Я. Ничего. Не решал. — В глаза Гроу плеснула зелень. — А вот ты умудрилась решить за двоих. Дважды. Я сложила руки на груди. — Да ну? И о чем же еще я тебя не спросила? Когда взяла твой гель для душа или зубную пасту? — Когда взяла Ленарда. Во мне как-то разом закончились и слова и воздух. — Ну, знаешь ли… Я не подумала, что нужно интересоваться, хочешь ли ты помочь потерявшему родителей парню. Мне такое даже в голову не пришло, ни разу. Но если ты против, мы съедем в ближайшую пару часов, как только я найду приемлемый вариант аренды. Метнулась мимо него, но меня перехватили за многострадальный локоть и толкнули назад. — В этом вся проблема, Танни. Ты не думаешь. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. — Прежде чем я посоветовала ему идти куда подальше, Гроу продолжил: — Я сам такой же. Это синдром одиночки, но когда есть двое, решения принимаются вместе. Я не имею ничего против Ленарда, но тебе стоило просто спросить. Чувствуешь разницу? — Да! — огрызнулась я. — Чувствую! Мне надо было сказать парню: извини, я сейчас спрошу у Гроу, не против ли он, что ты на пару дней поселишься в его квартире, а то у него чувство собственной важности скукожится. Все, давай замнем тему. Я не собираюсь с тобой жить, так что вопрос исчерпан. Могу я пройти? — Нет. — Нет? — Нет. — Гроу шагнул ко мне вплотную. Настолько, что мне пришлось отступить, и только по счастливой случайности я не угодила пяткой в миску Бэрри. Впрочем, в следующую минуту миска Бэрри меня перестала волновать от слова «совсем». Потому что Гроу оперся о столешницу, чуть ли не вжимая меня в нее, черты его лица снова заострились, становясь звериными, и меня знатно полоснуло его силой. — Нет, Танни. Мы еще не поговорили про наше с тобой «ничего». — А о чем тут говорить, если оно ничего? — прищурившись, спросила я. — Например, о том, что сегодня утром ты была другого мнения. — Разве? — уточнила. — Когда ты был с Ширил, ты был другого мнения? Глаза Гроу полыхнули огнем. — Серьезно, Танни? — вкрадчиво поинтересовался он. — Ты сравниваешь то, что произошло между нами, с тем, что было между мной и Ширил? — Ну, в общем, да, — хмыкнула я. — Думаю, со времен первого иртхана в этом процессе ничего существенно не изменилось. Зрачок дракона стал вертикальным. — Нет, серьезно. — Я вцепилась в столешницу, глядя ему в лицо. — Другого мнения — это как? Как ты вообще видишь наши отношения? Я старалась говорить спокойно, хотя спокойно и я — вещи несовместимые. Особенно сейчас, когда мне настолько был важен его ответ. — Я предложил тебе жить вместе, Танни. Как, ты считаешь, я их вижу? — Вместе насколько? — уточнила я. — До окончания съемок? До того, как ты уедешь в Ферверн? — Я так далеко не заглядываю. Ну, вот и ответ. — А я заглядываю, — ответила я. — И когда заглядываю, там — ничего. Я уперлась ладонями ему в грудь. — Дай пройти. — Почему ты не можешь просто наслаждаться жизнью? — Ноздри Гроу снова шевельнулись. — Здесь и сейчас. — Потому что однажды я ею уже насладилась, и ничего хорошего из этого не вышло. Отойди, Джерман. Когда основные эмоции схлынули, во мне осталась какая-то странная пустота и осознание случившегося. С этим осознанием мне еще предстояло жить, поэтому я просто хотела побыть одна. Там, где никто не достанет. Там, где не надо смотреть в эти драконьи глаза и вспоминать, чувствовать всей кожей. Так остро. Даже сейчас. — У тебя есть еще одна спальня? — поинтересовалась я. — У меня дико болит голова, и я хочу спать. — Со времен первого иртхана умнее отмазок женщина еще не придумала. Я выразительно оттопырила средний палец. — Вторая дверь справа. Она сдвоенная со спальней Ленарда. — Круто, — ответила я. — И я возьму твой планшет на время. Мне нужна одежда и жилье. — Мое предложение остается в силе, — сказал Гроу. — Так же как и мой ответ. Я сунула планшет под мышку и вышла с кухни. Хотя было еще от силы семь часов, я искренне надеялась на то, что засну быстро. Вот прямо сейчас выберу все, что мне нужно, спишусь с риелторами по поводу того, чтобы завтра посмотреть квартиры, и засну. По дороге я заглянула к Ленарду, осторожно приоткрыв дверь в комнату, где он спал. Рыжие вихры разметались по подушке, джинсы и футболка валялись на кресле, одеяло наполовину сползло на пол. Чтобы не шуметь, даже не пришлось напрягаться: я подошла к нему, ступая босыми ногами по мягкому покрытию, осторожно вернула покрывало на место. — Все будет хорошо, — сказала еле слышно. Ему. Себе. Или нам обоим. Задерживаться не стала: в том, что ты спишь, а на тебя кто-то пырится в это время, приятного мало, поэтому пошла к себе. «У себя» было классической гостевой спальней — на кой, спрашивается, Гроу их столько, но уточнять я не стала. Главное, что она есть и что спать я буду здесь. Правда, чтобы принять душ, мне придется топать к нему, но я решила сегодня обойтись без душа (наш с Ленардом поломан). Воспользуюсь раковиной в туалете, ничего страшного. Хотя кое-что страшное все-таки было. То, что уже сейчас, спустя пять минут, мне отчаянно захотелось прикоснуться и снова почувствовать его губы на своих. Услышать его хриплое «Танни», когда вжимаешься бедрами в бедра. В общем, вовремя Леона пришла. Еще чуть-чуть — и было бы уже поздно. С этой мыслью я открыла сайт с тряпками и накидала в корзину всего подряд. Футболок с принтами на все случаи жизни, джинсы и даже пару платьиц. Зачем они мне сдались, я понятия не имела и хотела даже удалить, но потом все-таки оставила. К платьицам полагались туфли, и когда я вспомнила те, с которых началось мое знакомство с Гроу, мне захотелось что-нибудь разбить. Мама Леоны была наполовину иртханессой. Полукровкой, как Гроу, и ее вышвырнули из общества просто за то, что она угрожала репутации своей иртханской семейки. Гроу отец признал, но от него всю жизнь требовали соответствовать. Неудивительно, что он послал всех подальше. Вот только вряд ли у него получится провернуть подобное, когда он встанет у власти. Его жизнь рано или поздно свяжут с какой-нибудь Сибриллой, или Мелорой, или еще с кем-нибудь, а я останусь в статусе вечной любовницы. Хотя, если честно, сомневаюсь, что вечной. Если соединить два пламени (Леона так говорила), то это все. Пара на всю жизнь. Подозреваю, что очередь из желающих спариться уже выстраивается из центра Хайрмарга до границы Ферверна. Так, хватит. Я вернулась к туфлям, закрыла страницу и стала смотреть предложения по аренде. За одну ночь цены взлетели настолько, что у меня глаза полезли на лоб, тем не менее я присмотрела несколько приемлемых вариантов студий и даже однокомнатную в том же районе, где жила раньше. Поначалу попыталась найти жилье поближе к Вайшеррским холмам, но очень быстро оставила это занятие: отдавать такие деньги за квартиру не вижу смысла. Все эти поиски навели меня на мысль, что надо связаться с хозяйкой пострадавшей студии. Открыла мессенджер и спустя минут пять поняла, что просто тупо в него пялюсь. Пялюсь и вспоминаю, как сидела у себя в небольшом холле и пальцы Гроу скользили по моей лодыжке. Так же как они скользили по этому экрану, а вчера… Мысленно выругавшись, швырнула планшет на кровать и отошла к окну. Отсюда не было видно «Хрустальную иглу», а точнее, то, что от нее осталось. Зато отлично просматривалось побережье, и россыпи огней над городом выглядели так, словно ничего не случилось. Надо же быть такой самкой оцехарры, чтобы после всего думать о… О любимом мужчине? Кажется, Леона пришла уже поздно.